Unknown

— Пойдем. Покажи мне свой дом, – говорит Карсон, обнимая меня за плечи.

Зайдя внутрь, я представляю Карсона Дане, прежде чем отвести его в гостиную. Карсон ставит свою сумку на пол, пока я наливаю нам по рюмке водки.

— На здоровье, – произносим мы тост, прежде чем выпить рюмку.

Карсон оглядывается вокруг, затем его глаза снова встречаются с моими.

— Как продвигается алмазный бизнес?

Мы садимся, и я отвечаю:

— Хорошо. У нас был успешный рейд, и следующий состоится в четверг. Я надеялся, что ты пойдешь с нами.

— Конечно. Я бы хотел посмотреть, что ты сейчас делаешь, – соглашается он.

— Ты уверен, что можешь остаться только на неделю? – Я спрашиваю.

— Да, я хочу навестить Алексея перед моим следующим контрактом.

Я киваю, когда Уинтер входит в гостиную. Она садится рядом со мной, затем улыбается Карсону.

— Ты знаешь, на кого у тебя следующий контракт?

Карсон качает головой.

— Пока нет.

Мы разговариваем, пока не приходит время ужина, а затем переходим в столовую.

Когда Дана ставит угощение на стол, Карсон говорит:

— Боже, выглядит аппетитно. Я питался нездоровой едой. – Затем он ухмыляется мне. – Неудивительно, что ты набираешь вес.

Мои брови взлетают вверх, когда Киллиан хихикает, а затем я бормочу:

— Завтра я надеру вам обоим задницы в сарае.

— О, началось, – говорит Киллиан, и на его лице расплывается ухмылка.

Уинтер садится справа от меня, и я беру ее за руку, сжимая ее, прежде чем мы приступаем к вкусной еде.

Во время еды воздух наполняют шутки и смех, и когда я оглядываю стол, я смотрю на свою семью с улыбкой, изгибающей мои губы.

Я никогда не знал, что нечто подобное существует, по крайней мере, до Уинтер. Мой взгляд скользит к ней, и я встречаюсь с ее теплой улыбкой.

Подумать только, я каждое утро просыпаюсь с ее прекрасным лицом. Я могу наблюдать, как мужчины подчиняются ей, в то время как она преклоняет колено только передо мной.

— Я люблю тебя, – тихо бормочу я, теперь понимая истинное значение этой эмоции.

Эпилог

ДЭМИЕН

Пятнадцать лет спустя…

Присев на корточки рядом с Инной, нашей семилетней малышкой, я бормочу:

— Сделай глубокий вдох, затем медленно выдохни, прежде чем нажать на спусковой крючок.

Инна кивает, затем наводит дуло на прицел. Я наблюдаю, как она вдыхает и выдыхает, а затем ее крошечный пальчик нажимает на спусковой крючок.

Когда пейнтбольный мяч шлепается Киллиану на спину и он высказывает проклятия, я хватаю Инну и убегаю в укрытие.

— Маленькие засранцы, – кричит Киллиан нам вслед.

Смех Инны разносится по лесу, и это заставляет меня прикрыть ей рот, поскольку я сам пытаюсь не рассмеяться.

— Шшш, нам нужно помолчать.

— Заткни мою задницу, – смеется Николай, наш одиннадцатилетний сын, и тут пейнтбольный мяч попадает мне в ногу. – Мама, я попал в папу, – кричит он.

Я не прекращаю бежать и, направив пистолет на Николая, стреляю ему в живот, ярко-желтые брызги заливают его черную рубашку.

— Папа! – кричит он, а затем бежит за мной как раз в тот момент, когда Уинтер скользит между деревьями.

Инна цепляется за меня, как обезьяна, утыкаясь головой в мою шею, когда пейнтбольные мячи шлепаются мне на спину. Драматично я падаю на колени, простонав:

— Спасайся, Инна. Беги.

— Не будь глупым, папочка, – она подтрунивает надо мной, а затем открывает огонь по своей матери и брату. Ни у кого не хватает духу застрелить ее, и я ползу за своей дочерью в поисках укрытия.

— Взрослый мужик, прячущийся за ребенком, – бормочет Киллиан, пытаясь пройти мимо Инны. Внезапно Киллиан бросается вперед, и он хватает Инну, перекидывая ее через плечо, и это заставляет ее визжать. – Это жульничество, дедушка.

Она целится из пистолета ему в задницу и нажимает на курок, а затем я с трудом дышу, когда из меня вырывается смех.

Киллиан ставит ее на землю и опускается на колени, одновременно хватаясь за свою задницу. Инна одаривает его самодовольным взглядом.

— Я кровавая принцесса. Никто не смеет надо мной издеваться.

Николай стреляет в меня еще раз, а затем я бросаюсь вверх, и его пронзительный крик эхом разносится по лесу, пока я гонюсь за ним. Он унаследовал скорость своей матери.

— Мама! – кричит Николай, пробираясь сквозь деревья. – Помоги!

Пейнтбольный мяч шлепается мне в спину, а затем еще один. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к Уинтер, которая ухмыляется мне. Я бросаюсь вперед и быстро хватаю ее, прижимая к своему телу, а затем размазываю краску со своей шеи по всему ее лицу.

Она издает визгливый смех, и, видя, как она счастлива, я завладеваю ее губами.

— Фу, – внезапно произносит Инна, заставляя Уинтер снова хихикнуть.

— Если бы не фу, ты бы не–

— Киллиан! – Уинтер заставляет его замолчать, прежде чем он успевает закончить предложение. – Ей всего семь.

— Я бы что? – спрашивает Инна, когда Николай возвращается к нам.

— Твоя мама меня отшлепает. Пойдем смоем краску, – говорит Киллиан, беря Инну за руку.

Мы возвращаемся в дом, атмосфера игривая, пока Дана не замечает нас.

— Ты и ногой не ступишь в этот дом в таком виде.

— Ох, да ладно, любимая, – усмехается Киллиан, когда он начинает бежать за ней. Дана издает вопль и исчезает внутри.