Unknown

Вечер встречи удался. Пришли почти все, приехали из разных городов, и мужики оказались не такими лысыми и пузатыми, как могли бы быть. Братья-близнецы – все так же пришли вдвоем, и все так же делают вид, будто друг с другом не знакомы… А девчонки выглядят прямо как тогда. Люда и Светка, обе красавицы, и обе учительницы – Люда серьезная, как круглая отличница, а завуч Светка гораздо больше похожа на профессиональную модель, чем на завуча, и Нэлька – вот она, ах, как хороша… Правильно говорят наши учительницы – в нашем возрасте жизнь только начинается, и нечего тут комплексовать… «С нами женщины, все они красивы»…

Не было Елены Прекрасной (как-то решила не приезжать), не было нескольких выпускников, разъехавшихся по Америкам и Европам. Да что там Америка, кудрявого когда-то Игоря занесло аж в Австралию, и ходит он там вверх ногами, потеряв роскошную шевелюру… Зато – о радость – пришли учительницы Фира и Лора, энергичные и полные жизни. Да, сказали они, ваш класс мы не забудем! До него был еще только один такой, первый выпуск в той школе за двенадцать лет до вашего, – и потом ваш десятый «А», и таких больше не было – «все они красавцы, все они таланты, все они поэты»…

Господи, а это кто? Смеющиеся глаза, светлые кудряшки, точеная фигурка… Ленка из параллельного, ну надо же, молодцы девчонки, кого привели! И она тоже теперь учительница, ну дела… Замужем, да… вот представь, за тем самым старинным обожателем, он теперь капитан дальнего плавания, между прочим. А вот – старые карточки, посмотри, какие мы здесь смешные… И Юрка… да, я помню, это я его фотографировал. Ну все, пора за стол, начинается официальная часть, все по очереди рассказывают о себе, потом говорят Фира и Лора…

Все, вечер кончается, теперь все, кто могут – идут в ночной клуб, поговорим там (ну какие разговоры могут быть в ночном клубе?) Пашка с Нэлькой – стоят рядом и зверски похожи на себя тридцать лет назад, особенно если Пашке бородку сбрить, и вид у обоих глуповато-счастливый… Из клуба – гулять по городу, хотя остались только самые стойкие, девчонки, собравшие нас здесь… Черт, с Лорой и Фирой хотелось поговорить еще, жалко… ну ничего, в конце концов, есть электронная почта и мессенджеры…

Интересный был класс – девятый-десятый «А». Кстати, картинка под заглавием этого рассказа - действительно статья про этот класс в республиканской газете, и даже что-то про мой отъезд там есть – что без меня, дескать, уже совсем не то... Конечно, без меня не то, с этим я совершенно согласен. Интересные в этом классе собрались люди – каждый был чем-то талантлив, и даже если чьи-то способности не были видны сразу, они проявились потом – кто-то обнаружил в себе скрытый потенциал таможенника, кто-то, не к ночи будь сказано, – кэгэбэшника. Юрка – поэт, музыкант и артист, – говорят, успел-таки стать отличным хирургом; театралка Марина стала профессионально учить бизнесменов тому, как им следует вести бизнес, а спортсмен, раздолбай и специалист по сверхзвуковой аэродинамике Пашка, как всегда, выпендрился и сколотил состояние на импорте в Россию из Англии песка и глины – как будто в России своего песка мало.

Домой подвозили Ленка с Людой. И уже рядом с домом, заглушив мотор, говорили – долго, чуть ли не до рассвета, и говорили бы еще, но у девчонок-учительниц впереди был рабочий день. Говорили о последних тридцати годах, говорили о Юрке, и встали на свои места если не все, то многие кусочки головоломки, достаточно, чтобы сложиться в картинку, сложилось то, что не видно было даже близким… А были ли они, близкие, у Юрки? Наверное, нет… Всем он открывался с какой-то одной стороны, или закрывался – по своему выбору. Когда за год до смерти его разыскали, чтобы пригласить на встречу одноклассников, он ответил, что у него есть дом и работа, а больше его ничего не интересует…

Ленка знала многое о том, что тридцать лет назад не заметил занятый своими проблемами Антон. И только сейчас, на окраине предрассветного города, сидя в машине с выключенным двигателем, я начал понимать, какая сила притянула друг к другу – Ленку с ее доставшимся ей на всю жизнь даром влюблять в себя и быть любимой, и Юрку, с его способностью жить каждый день так, словно он – последний в жизни, и любить с размахом, без оглядки… и как та же сила оттолкнула их, не могло быть иначе – отталкивала их и притягивала, и в какой-то недобрый день оттолкнула окончательно. И тогда и случился этот перелом, и тогда, наверное, врач-хирург Юрий несколькими точными движениями вырезал из себя того Юрку с его песнями, друзьями, стихами, влюбленностями и молодым романтизмом, уничтожил его раз и навсегда, и занялся планомерным строительством новой благоустроенной жизни. И что-то в сердце не выдержало такой перестройки, стало сбоить. Были инфаркты, и вот – последний… А может, и совсем не так все было, кто же теперь сможет это сказать?