Unknown

Перед камином, держа в руках хрустальный бокал, до краев наполненный скотчем, стоит Деклан, выглядящий так, словно борется с жестоким приступом диареи. Однако он часто делает такое лицо, так что трудно сказать, являются ли русские проблемой.

Слоан машет нам рукой, приглашая войти, затем говорит: — Все, прежде чем мы начнем празднование, я должна сделать объявление. О, а вот и Ария. Проходи, садись.

Из кухни выходит Ария, симпатичная молодая девушка с мерцающими карими глазами и ямочками на щеках. Она направляется прямиком к Кирану, целует его в румяную щеку, затем тянет его за собой на диванчик у камина. Мы с Рейной остаемся стоять, обняв друг друга за талию. Я ожидаю какой-нибудь слащавой речи о друзьях, семье и прочей праздничной ерунде. Поэтому я удивлен, когда Слоан подходит к Деклану, берет его под руку и мрачно говорит: — Кое-что случилось. Мы хотели сказать вам первыми.

— Вот дерьмо, — говорит Нат, широко раскрыв глаза. — Я так и знала.

Слоан морщит нос.

— Что ты знала?

Нэт оглядывает комнату, смотрит на свою малышку, затем снова на Слоан.

— Что все это было слишком хорошо, чтобы длиться долго.

Вздохнув, Слоан говорит: — Детка, нам нужно поговорить об этом унылом отношении. Что я собиралась сказать, так это… — Она делает паузу для пущего эффекта, затем выпаливает: — Я беременна!

Рейна ахает от удивления. Ария, Нэт и Райли визжат от радости. Затем Слоан добавляет: — Близнецами! — и визг переходит в крики счастья.

На лицах Малека и Кейджа одинаковое выражение отвращения, что заставляет Деклана самодовольно улыбнуться.

— Поздравляю, приятель, — говорю я, протягивая руку. Он пожимает ее, ухмыляясь от уха до уха.

— Спасибо. Мы очень взволнованы.

— Близнецы, — задумчиво произносит Рейна. — Как чудесно!

Я крепче обнимаю ее, широко улыбаясь, потому что знаю, что в следующий раз мы чертовски здорово проведем время, пытаясь завести близнецов. Я уже могу представить, как это будет порочно весело.

Слоан смеется, светясь от счастья.

— Ладно, теперь у меня отлегло от сердца, давайте веселиться!

Деклан говорит: — Ты не будешь веселиться с моими малышами у себя в животе!

— Я буду игристый сидр, милый. Не испачкай свои трусики. — Она целует его, затем поворачивается обратно к девочкам и вскидывает руки в воздух. — Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка!

Деклан качает головой, я наклоняюсь и шепчу Рейне на ухо: — Я думаю, нам нужно сходить в туалет.

— Нам? Тебе нужна дополнительная рука?

— На самом деле, да.

Улыбаясь, я беру ее за плечи и говорю остальным, что мы сейчас вернемся. Затем веду ее по коридору к кабинету Деклана. На полпути я завожу ее в дамскую комнату и запираю за нами дверь.

Отступая к раковине, Рейна спрашивает: — С тобой все в порядке?

— Лучше, чем когда-либо, гадюка. Лучше, чем когда-либо.

Я обнимаю ее и крепко целую. Она отвечает, как всегда, тихим вздохом, ее тело мгновенно тает рядом с моим. Мое собственное тело реагирует так же, как и всегда, посылая большую часть циркулирующей крови прямо к члену, так что я чувствую головокружение.

— Мой великолепный гладиатор, — шепчет она мне в губы, открывая глаза, чтобы посмотреть на меня. В этом взгляде столько любви, что мой член становится еще тверже.

— Моя прекрасная королева. Мне нужно трахнуть тебя.

— Сейчас?

— Сейчас же.

Она смеется хриплым, счастливым смехом, крепче обнимая меня за плечи.

— Ладно, Максимус. Ты босс.

Когда я замираю, глядя на нее сверху вниз с тем, что, я уверен, является проблеском истерической эйфории в моих глазах, она уточняет: — В течение следующих пяти минут. Не забегай вперед, Ромео.

Моя улыбка жестока. Я разворачиваю ее так, чтобы она оказалась лицом к зеркалу, задираю юбку ее платья и провожу рукой по передней части ее бедра вниз, между ног. В тот момент, когда мои пальцы проникают ей под трусики и касаются клитора, она тихо стонет и закрывает глаза.

Ей на ухо я шепчу: — Кому ты принадлежишь?

Она отвечает без колебаний.

— Тебе.

— Да. Отныне и навсегда.

Я провожу рукой между ее ног, мои пальцы скользят по ее теплу и влажности. Другой рукой я обхватываю ее грудь, проводя большим пальцем по твердому соску. Затем целую ее в горло, посасывая его и одновременно теребя клитор. Она прерывисто выдыхает. Отражаясь в зеркале, мы выглядим точно такими, какие мы есть. Два человека, безумно влюбленных друг в друга.

Начиная потеть, я приказываю: — Раздвинь ноги пошире, жена.

Она немедленно подчиняется мне, откидывая назад свою задницу и расширяя свою позу, когда наклоняется над раковиной. Я стягиваю ее трусики с бедер, расстегиваю молнию на брюках и беру в руку свой ноющий член. Легонько подтолкнув ее при входе, я говорю: — Открой глаза.

Ее веки приоткрываются. Когда наши взгляды встречаются в зеркале, я вхожу в нее, затем хватаю ее за бедро и толкаюсь снова. На этот раз ее стон прерывается. Тихий и надломленный звук, от которого все клетки моего тела наполняются сверхзаряженной энергией. То, как она отдается мне, заставляет меня чувствовать себя гребаным королем. Затем она шепчет мое имя, и я чувствую себя богом.