Unknown

— Если ты не перестанешь ухмыляться мне, я не буду нести ответственности за то, что произойдет.

Я наклоняю голову и рассматриваю ее.

— Это из-за мужчин в целом, не так ли? Ты ненавидишь мужчин.

Ее зловещая улыбка будто с лица самого сатаны.

— Лишь немногие заслуживают этого.

Я знаю, что мы могли бы продолжать в том же духе, пока ад не замерзнет, поэтому решаю перейти к делу.

— Я восхищаюсь преданностью своей племяннице, мисс Карузо, но мне нужна жена, а не рабыня. Если мы с Лилианой поженимся, она сможет поступать, как ей заблагорассудится, при условии, что это не помешает моему бизнесу и не отразится плохо на мне.

Она изучает меня, без сомнения пытаясь решить, не лгу ли я. Затем вызывающим тоном спрашивает: — Она могла бы поступить в колледж?

Это меня удивляет.

— Она хочет поступить в колледж?

— Ее приняли в Уэллсли. Это школа для девочек…

— Я знаю, что это такое.

— ...чтобы тебе не приходилось беспокоиться о том, что она будет в обществе других парней.

Мой взгляд опускается на ее рот. Полный, сочный, алый рот, который, кажется, используется в основном для того, чтобы сыпать оскорблениями. Жаль. Это выглядело бы красиво, натянутое на головку напряженного члена.

— Я не мальчик, — тихо говорю я. Когда я снова поднимаю на нее взгляд, она выглядит взволнованной, но как будто пытается этого не показывать. — Что еще? С таким же успехом можно было бы проветрить все грязное белье, пока мы этим занимаемся.

— Тогда ладно. Ты пьешь?

— Не слишком, если это то, о чем ты спрашиваешь.

— У тебя вспыльчивый характер?

— У всех мужчин есть характер. — Она усмехается.

— Разве я этого не знаю. Я имею в виду, ты жестокий?

— Я второй в команде ирландской мафии. Что ты об этом думаешь? — Она сглатывает, отводит глаза, затем снова встречается со мной взглядом. Она облизывает губы.

— Я ... я имела в виду с женщинами.

И вот оно.

Я опускаю взгляд на ее левую руку, кружок черных чернил на безымянном пальце и, наконец, понимаю, что это за инквизиция.

Понизив голос, я говорю: — Я не твой покойный муж.

Она вздрагивает, как будто ее ударило током. Ее глаза расширяются. Она отступает назад, затем берет себя в руки и стоит на месте, расправив плечи и вздернув подбородок.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Это уже третий раз, когда ты лжешь мне, маленькая гадюка. Не делай этого больше.

Наши пристальные взгляды кажутся наэлектризованными, как будто нас соединяет невидимый провод, посылающий разряды энергии, переключающиеся взад и вперед. Мы смотрим друг на друга в трескучей тишине, пока мой член напрягается, а вена на ее шее пульсирует.

Тщательно контролируемым, леденяще вежливым тоном она говорит: — Я не подчиняюсь приказам, мистер Куинн. Я также не обращаюсь к взрослым мужчинам с нелепыми прозвищами, и мне не нравится, когда мне их дают. Хотя я должна признать, что “гадюка” точна, но “маленькая” совершенно не соответствует действительности.

Она поворачивается и уходит, покачивая бедрами. У двери она останавливается и оборачивается ко мне. Когда она улыбается, ее русалочьи глаза сверкают ледяным холодом, как бриллианты.

— Вам также следует иметь в виду, что гадюки ядовиты ... и они едят пауков на обед.

Она открывает дверь и проходит через нее с высоко поднятой головой, оставляя меня одного в кабинете. Одинокого и ухмыляющегося. Впервые с тех пор, как я переступил порог этого дома, я рад, что пришел.

3

РЕЙ

К тому времени, как Киран и Джанни возвращаются из комнаты, где в закрытых стеклянных шкафах хранится его коллекция яиц Фаберже, я поборола свой кипящий убийственный гнев до более управляемой черной ярости.

Я прожила с черной фурией большую часть своей семейной жизни, поэтому знаю, что в ближайшем будущем не причиню телесных повреждений ухмыляющемуся, высокомерному ирландцу. Однако я чуть не сорвалась, когда он упомянул нож для вскрытия писем. Я чуть не надрала Джеку Потрошителю его жалкую задницу. Это было очень близко к истине.

— Все в порядке? — Спрашивает Джанни, нервно поглядывая на открытую дверь кабинета.

Я выдыхаю и пытаюсь не выглядеть убийцей с топором, каким чувствую себя внутри.

— Да. Мы с мистером Куинном закончили разговор, и я подумала, что подожду вас здесь. Как тебе понравилась коллекция, Киран?

— Э-э… — Он кашляет в руку. — Это было чертовски блестяще.

Джанни сияет, не понимая, что если бы кто-то накинул на бедного Кирана петлю во время просмотра яиц, он бы всерьез подумывал о том, чтобы повеситься на ближайшей балке.

— Это действительно так, согласен? — Мягко спрашиваю я.

Мы обмениваемся взглядом. Киран пытается скрыть улыбку, прикусывая внутреннюю сторону щеки.

Звук шагов, эхом отдающихся по мрамору, заставляет мой пульс учащаться.

Лили появляется из-за угла коридора в синем платье, которое я велела ей надеть, она ярко краснеет, а ее глаза бегают. Когда она видит Кирана, ее походка сбивается, но она быстро приходит в себя, натягивая улыбку на лицо. Ее руки по бокам сжаты в кулаки.