Unknown

Дуги согласился совершить третью прогулку. Внутри дома находились одни из самых безжалостных террористов, действовавших в то время в Провинции. Всего за два месяца до этого те же самые боевики без предупреждения заложили бомбу в дискоклубе «Дроппин Велл» и убили одиннадцать солдат и шесть гражданских лиц.⁷¹ Дуги переложил свой 9-мм «Браунинг» с обычного места, из задней части брюк, на пояс спереди. Он всегда пренебрегал ношением кобуры любого типа. Когда он подошел к дому, из темноты выскочила фигура, прижала его к сетчатому забору и начала обыскивать. Прижавшись к забору, Дуги увидел, что к нему приближается второй человек из ИНОА с карабином M-1. Понимая, что нужно действовать, оперативник ударил локтем стоявшего позади него человека, и в то же время, воспользовавшись моментом, извлек свой пистолет и сделал два выстрела в приближающегося второго боевика. Увидев, как у того изо рта хлынула ярко-красная кровь, и, поняв, что одного противника он нейтрализовал, Дуги повернулся, чтобы встретить второго, который теперь стоял на руках и коленях. Он выстрелил ему дважды в грудь, а затем побежал к своей машине. Восторженные слушатели ненадолго замолчали, пока Дуги не закончит свой рассказ, а затем кто-то спросил:

— Почему вы не прикончили второго ублюдка на земле?

Дуги окинул его непоколебимым взглядом, затем улыбнулся.

— Послушайте, в доме сидело еще пятеро человек, и я преодолел сто метров до своей машины быстрее, чем Аллан Уэллс.⁷²

К концу вечера Дуги собрался уходить. Это был человек, который никогда не вписался бы в традиционный образ героя: длинноволосый и тучный, мимо него вы бы прошли на улице, даже не взглянув. Он всегда пренебрегал атрибутами спецназа: не качал железо и не носил модные наплечные кобуры. Но вокруг него находились одни из самых крепких мужчин в Северной Ирландии.

У двери он приостановился, и, повернувшись, окинул нас долгим сардоническим взглядом, после чего изрек нам свою философию.

— Морпехи, — он сделал пренебрежительный жест, — полное дерьмо. Парашютисты — ссыкуны; САС — милые и сексуальные.⁷³ — Тут он похлопал себя по выпуклому животу. — Но убивают смертоносные животы!

Все рухнули от смеха и зааплодировали ему стоя. Позже он был награжден Воинской медалью за храбрость. Это был последний раз, когда я видел его живым.

Не прошло и трех дней, как нам выпала первая крупная операция — возможность нанести удар по целой боевой ячейке ИРА, когда они будут забирать оружие из тайника. Мы с командиром «синей» команды Джоном Си отправились в ГТУ на первичный инструктаж. Все было хорошо. Несколько единиц оружия поступило в крупный тайник (основное укрытие в районе, из которого оружие расходилось по более доступным мелким тайникам на местах для использования боевиками). Источником информации был главный квартирмейстер ИРА в этом районе.

Информаторы бывают трех основных категорий: те, кого шантажируют (поймали за руку в кассе или трахающим жену заключенного члена ИРА, за что можно было получить пулю в голову); те, кто делает это за деньги (некоторым платят очень большие деньги); и, наконец, очень немногие, кто становится информатором по идеологическим причинам. Этот конкретный источник относился к последней категории — человек, вступивший в ряды ИРА, потому что он верил в объединенную Ирландию, но увидел организацию такой, какой она и была на самом деле: безжалостной, убийственной бандой головорезов, ставшей главным камнем преткновения на пути к объединенной Ирландии.

Мы хотели ударить по боевой ячейке в момент, когда они будут забирать оружие из тайника, но куратор осведомителя был категорически против этого. Прежде чем мы смогли бы перехватить стрелков, оружие должно было переместиться как минимум в два других тайника. Он также не разрешил техническому отделу армии установить на оружии сигнализационное устройство (так называемый «маячок»), опасаясь, что это тоже скомпрометирует его агента. Я начал терять самообладание, и указал на то, что если мы выпустим оружие из тайника в оборот, будет очень большой шанс упустить его полностью.

— Это тот шанс, которым мы должны рискнуть, — ответил куратор.

— И какой-то человек из Полка обороны Ольстера, не находящийся на службе, получит пулю в голову, потому что вы хотите защитить какого-то чертова агента, — не сдержался я.

В этот момент всех попросили успокоиться, особенно меня. Специальный отдел добился своего, нам не разрешили брать боевиков там, где мы хотели. Через неделю оружие перевезли, и группа наружного наблюдения, несмотря на все усилия, его потеряла. Позже его использовали против местных сил безопасности. Степень моей ярости не поддавалась описанию.