Unknown

Командировка продолжалась. После обнаружения одного крупного тайника с оружием, ИРА устроила серию перестрелок и взрывов, направленных против нас, но им удалось ранить только одного из наших капралов, да во время перекрестного огня подстрелить двух маленьких детей. Нам сообщили, что в крайние недели нашего пребывания в Ольстере 3-й батальон Временной ИРА собирается совершить на нас крупное нападение. Мы решили нанести удар первыми. Серию разрушительных налетов возглавил сержант разведки нашего батальона, награжденный за свою работу в Нью-Лодже. Нам удалось схватить большинство самых разыскиваемых и опытных людей ИРА, отрубив здесь голову этой организации. В связи с этим, через три дня после начала операции в наш район были переброшены закаленные бойцы ИРА из соседнего Ардойна. Сцена для схватки, которая стала третьим ярким событием моей командировки, была подготовлена.

С наступлением ночи мы в полном составе выдвинулись в Нью-Лодж. Там было темнее, чем в сердце ведьмы, и тихо, как в могиле. Все фонари были потушены, не лаяли даже собаки. Я передвигался по тротуару, перебегая от двери к двери, скорее ощущая, чем наблюдая свой путь. Дыхание стало хриплым, а сердце билось так громко, что казалось его было слышно за две улицы. В окружающей меня темноте почти сорок десантников сходились к пяти многоквартирным домам, которые господствовали в данном районе. Я уже добрался почти до перекрестка Леппер-стрит, к тому самому месту, где были убиты первые британские солдаты в Ольстере, когда первый стрелок открыл огонь.

Пять быстрых выстрелов раздались с крыши здания впереди; раздался ужасный кашляющий рев винтовки «Гаранд». Одна из пуль врезалась в стену рядом со мной и осыпала мою голову кирпичной пылью. Я выстрелил в ответ. Парашютисты открыли ответный огонь, затем над нами начали стрелять другие, кто-то выпустил длинную очередь. Мои глаза напряглись, чтобы определить местонахождение стрелка. С крыши «Артиллерийского дома» раздалась вторая автоматная очередь, которая эхом отразилась от узких стен. Я засек стрелка и когда открыл ответный огонь, все вокруг словно распалось на части. По меньшей мере тридцать человек сосредоточили на нем свой огонь; ничто не могло уцелеть. Пробившись в дому, мы обнаружили оставленную винтовку «Гаранд» и два пистолета. Повсюду были следы крови.

«Не связывайтесь с лучшими, потому что лучшие не балуются»,¹⁵ — так выразился один из солдат роты. Позже было установлено, что в ту ночь мы убили одного и ранили двоих. Местность погрузилась в угрюмую тишину.

Прибыла передовая группа Королевских морских коммандос — подразделения, которое должно было нас сменить. Я сопровождал один из их патрулей по району. Один спокойный, высокий морской пехотинец осматривал господствующие точки Нью-Лоджа с зоркостью ястреба. Он был лучшим снайпером своего подразделения и за четыре месяца убил шесть боевиков, за что получил Воинскую медаль.¹⁶ Я узнал его получше и зауважал, когда служил в эскадроне «B» 22-го полка САС.

Именно во время этой командировки, когда мне было всего девятнадцать лет, я решил жениться. Вскоре после моего общения с Лорной я познакомился с Пэт. ИРА устроила взрыв в центре Белфаста, и люди собрались посмотреть на разрушения. Я стоял в оцеплении и спросил одну из женщин средних лет в толпе, нет ли среди них симпатичных девушек, с которыми она могла бы меня свести. У ее соседки дочь работала медсестрой, сказала она мне, и, к моему удивлению, на следующий день она привела Пэт на нашу базу, чтобы нас познакомить. С того момента наши отношения развивались и продолжались до моей следующей поездки в Ольстер. Я постоянно просил ее писать мне, и ближе к концу командировки мне пришло длинное письмо, в котором она сообщала мне, что беременна — не от меня, а от чернокожего стажера-медика. Пэт была женщиной, оказавшейся в беде, и мое чувство чести побудило меня предложить ей защиту.

В тот момент я совершил ошибку, спросив совета у другого военнослужащего минометного взвода, и через несколько часов сплетни об этом разлетелись по всему лагерю. В ту ночь, когда я стоял в карауле, в сангаре появилось новое граффити: «Пташка Гарри Маккалиона позволяет неграм себя трахать и рожает маленьких черножопых детей».

Этот эпизод объясняет образ мышления некоторых людей, с которыми я служил. Бóльшую часть времени с некоторыми из них я с трудом мог заставить себя разговаривать, и после этой командировки убивать для меня стало очень легко, — мне нужно было только представить себе одно из этих лиц, а затем нажать на курок.