Unknown

По мере приближения к месту высадки, выпускающие заставили нас подогнать свое снаряжение и пристегнуть парашюты. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем загорелся зеленый свет. Через два человека передо мной стоял новый военнослужащий роты по имени Барретт. Приближаясь к люку, он поскользнулся, и прежде, чем выпускающий успел его подхватить, он вывалился через проем головой вперед. Я вышел на воздушный поток и меня начало крутить. Повсюду висели парашюты. Вдруг мой купол схлопнулся, и я полетел вниз, едва успев закричать. Когда мой парашют наполнился снова, я почувствовал благословенное облегчение, — и тут меня ударила земля. Сгруппироваться я не успел, но был полностью расслаблен, и это оказалась самая мягкая посадка в моей жизни. Несколько секунд я просто лежал, глядя в чистое голубое небо, заполненное парашютами, и благодарил Бога за то, что он дал мне возможность соскользнуть с его крючка.

Когда я встал, то понял, что кто-то рядом со мной попал в беду — и серьезную беду. Вокруг неподвижной фигуры на земле собралась толпа. Я увидел, что это был Пит, молодой парашютист, который поскользнулся. Он был жив, но жизнь в нем едва теплилась. Его взводный сержант стоял на коленях рядом с ним, приблизив ухо ко рту пострадавшего. Когда подъехали санитарные машины, я увидел, как Пит вздрогнул, и его не стало. Операция далась дорогой ценой. При высадке погибло также три американца и два турка.

Сами учения прошли довольно спокойно, за исключением одного запоминающегося случая. Нам приказали штурмовать и захватить холм, обороняемый турецкими войсками. Мы так и сделали, но турки не двинулись с места, заявив, что отбили нашу атаку. Спорщики немного потрепали друг друга, в ход пошли кулаки и приклады. После того, как турки начали извлекать магазины с холостыми патронами и вставлять с боевыми, мы решили оставить холм им.

*****

После возвращения в Олдершот, я решил пойти добровольцем в патрульную роту «C», в разведывательный взвод батальона. Моя служба начиналась плохо, но теперь я чувствовал, что хочу ответственности. Убедить многих в том, что я способен на перемены и лидерство, оказалось очень непросто, а поскольку я не скрывал неприязни, которую испытывал к некоторым из своих сослуживцев, у меня появились враги. Я становился слишком сильным и тёртым «калачом» для продолжающихся издевательств, но, конечно, они могли помешать моему продвижению по службе — и сделали это. В роте «С» существовал свой собственный процесс отбора, а вместе с ним и шанс начать все заново.

Моим командиром был Боб Диксон, ветеран кампаний в Малайе, Адене и на Борнео. Он был строгим командиром и отличным солдатом, обладавшим своим собственным чувством юмором. Он классифицировал всех наших врагов по тому, что они едят или пьют. Русские были «любителями водки», китайцы — «любителями риса», ирландцы — «любителями картофеля». Он обладал огромным опытом, и я любил слушать его рассказы об операциях в Адене и Малайе.

Среди баек Боба были абсолютные жемчужины военного опыта, которые могли бы пригодиться в последующие годы, как, например, случай, когда его патруль передвигался в одиночку по малайским джунглям и столкнулся лоб в лоб с противником. Заросли были настолько плотными, что они не могли развернуться ни на один из флангов и вышли из боя, оторвавшись от врага с фронта. Каждый человек делал несколько выстрелов или автоматную очередь, отходил вправо и убегал, как угорелый, в тыл колонны. При правильном подходе, в таком случае можно поддерживать почти постоянную интенсивность огня, и это лучший и самый безопасный способ выйти из боестолкновения с противником на закрытой местности или ночью.

Сразу же после отборочного курса мы отправились в Малайю, для меня во второй раз. Уже в составе патрульной роты мне посчастливилось пройти один из последних курсов по ведению войны в джунглях, который проводили инструкторы САС и легендарный Джорджи Лиллико. Этого человека подстрелили во время внезапной встречи с ротой индонезийских войск. Следуя принятой в то время тактике ведения ближнего огневого боя, уцелевшие солдаты патруля отошли на свой пункт сбора. Тяжело раненный и неспособный передвигаться Джорджи выполз из зоны засады. У него был с собой аварийный маяк для связи с авиацией, но когда он попытался привлечь пролетающий мимо вертолет, то заметил индонезийцев, устроивших засаду. Он выключил маячок и прополз через их позиции, несколько дней пробираясь через джунгли на животе. В ногу попала инфекция, которую он убил с помощью личинок, а потом съел их сам. Несколько раз он накоротке расходился с индонезийскими патрулями, после чего, в конце концов, был спасен и награжден Воинской Медалью.