Unknown

— Нет! — прорычал я, оборачивая вокруг бедер простыню. — Или меня сейчас же провожают к Изабелле, или я не отвечаю за последствия.

Заметил, как недовольно сузились глаза эльфа и плотно сжались губы. Но, к его чести, он быстро подавил в себе раздражение моим поведением, молча прошел к дальней стене, где за занавеской оказались комплекты одежды самого простого кроя и похожие на пижамы.

Самуэль молча подал мне рубашку на шнуровке и простые хлопковые штаны. На ноги, увы, ничего не нашлось, что меня не сильно расстроило, так как к обуви мне пришлось привыкать только с тех пор, как меня выкупила Иза.

Эльф терпеливо дождался, когда я оденусь, а после жестом показал следовать за ним.

— Вероятнее всего, сейчас они отдыхают. Было бы лучше вначале предупредить, — предпринял он последнюю попытку.

— Нет, — упрямился я, стараясь не обращать внимание на взгляды незнакомых

светлых, когда мы шли с Самуэлем по коридорам академии.

Невольно залюбовался архитектурой и вдохнул полной грудью, чувствуя, как в воздухе витает магия, оседая сладким привкусом на губах. Это невольно напомнило мне Изу, возвращая мои мысли в настоящее. Совсем скоро я увижу ее. Как она отреагирует? Обрадуется мне? Заплачет, обвиняя в самонадеянности и причиненной боли? Или просто накинется с кулаками, откручивая мне уши? Зная мою вспыльчивую девочку, вероятно, все и сразу. Невольно улыбнулся, понимая, что мне все равно. Пусть ругается, пусть плачет, пусть бьет, лишь бы знать, что она реальная, что я ее не потерял...

Тем временем мы поднялись на несколько этажей, явно на жилой пролет. Судя по строгой, но дорогой отделке — преподавательский этаж. Вскоре подошли к двустворчатым дверям из темного дерева, в которые деликатно постучал мой провожатый. Мимо нас несколько раз проходили светлые эльфы в длинных мантиях преподавателей, не скрываясь и разглядывая меня в упор. Дроу в этих краях встретишь не часто, а в таком виде, да еще и без ошейника раба тем более. К тому же все видели, что мне что-то требовалось у покоев самого ректора, и это привлекало внимание.

Прошло меньше минуты, прежде чем дверь открылась и в дверном проеме показался заспанный и настороженный полукровка. Увидев светлого, он нахмурился, но после перевел взгляд на меня, и его брови поползли наверх.

— Ты очнулся? — с недоумением поинтересовался он, но я успел уловить нотки удивления и... облегчения. Друг... Это приятно. Не припомню, кого мог бы назвать так с уверенностью.

В моем рабском прошлом я выстраивал некие дружеские отношения с такими же рабами, как и я. Просто не было другого выхода. Мы пытались поддерживать друг друга, помогать, держаться сообща, понимая, что наши судьбы больше никому не нужны.

Но так было до того времени, пока не подворачивалась возможность избежать наказания хозяев, спихнув вину на своего товарища. Вот тогда каждый был сам за себя. Много раз меня подставляли, много раз умалчивали о своей вине, не желая разделить наказание со мной. Множество раз доносили, если это приносило им хоть какую-то выгоду. А после помогали восстановиться после истязаний как ни в чем не бывало.

Я не могу их винить за это, так как сам при случае всеми силами пытался избежать лишней боли. Таковы были правила выживания, и им приходилось следовать всем, кто хотел жить. Не успел ты — значит успел кто-то другой. Но именно это не позволяло забыться, понимая, что настоящей дружбы между рабами быть не может. Про исключения, если они и есть, я не слышал.

Но Киртана мне хотелось назвать другом. Я отлично помнил, как вчера он несколько раз выводил меня из-под удара, рискуя собой, как он не позволил мне пожертвовать жизнью, хотя в таком случае вполне смог бы владеть Изой единолично со спокойной совестью. Отлично помню тревогу в глазах полукровки, когда он понял, что я умираю. А еще то, что, несмотря на боль и страх потерять Изу, Киртан продолжал нести меня на себе даже в момент впитывания Силы. Не бросил, хотя мог. А еще до этого сколько раз он меня выручал? Хотя бы в той гостинице, когда заступился за меня перед Изой?

И это мелькнувшее облегчение в его глазах разлилось внутри меня благодарностью к полукровке. Я отчетливо понял, что совершенно неожиданно обзавелся верным другом, которого прежде считал просто соперником. И понял, что такое семья. И моей семьей стали моя любимая и единственный друг...

— Так и продолжишь держать меня на пороге? — усмехнулся я. Полукровка моргнул и сделал шаг в сторону, позволяя пройти в комнату. А после кивнул моему провожатому и закрыл перед ним дверь.

— Когда ты очнулся? — задал Кирт вопрос, пока я с невольным восхищением