Unknown

Демократический принцип, согласно которому руководство государством должно осуществляться в соответствии с волей большинства, не имел ровно никакого значения для германской революции. Конечно, взятие власти национал-социалистами произошло, как это и полагается в условиях подлинной демократии в соответствии с волей подавляющего большинства немецкого народа. Однако это большинство, почти единодушное мнение которого отразили последние выборы, абсолютно и безоговорочно отвергло те самые принципы демократии и парламентаризма. обратившись к идее авторитарного вождизма.

Германия решительным образом отвергла демократическую идеологию — вот тот глубинный мотив, по причине которого до сего времени тщательно замалчивается подлинный характер событий. происшедших за последнее время в центре Европы. Национал-социалистическая революция ознаменовала собой полный разрыв с философией, питавшей великую французскую революцию 1789 года. Последняя объявила основные права человека некой мистической данностью, торжественно утвердила равноправие и равенство мнений и, наконец, провозгласила высшей ценностью человеческий разум. Девиз «свобода, равенство и братство» как некий победоносный ореол начал свой полет над завоеванным им цивилизованным миром. С точки зрения государственной политики он нашел свое внешнее выражение в виде западных демократий.

Физическая инерция и закон толпы привели к тому, что к демократической формуле присоединилась большая часть человечества.

Этой рационалистической концепции, признающей лишь «осязаемый» успех и определяющей истину той или иной точки зрения лишь по материальному числу ее сторонников — этой концепции, основывающейся лишь на поддающихся взвешиванию и подсчету величинах, национал-социализм противопоставил новую форму идеализма, которую демократический мир пока не способен понять ввиду глубинного отличия eгo внутренней природы. Многие, особенно высшие, ценности, являющиеся святыми для демократии и абсолютно неотделимые от ее общей концепции, были развенчаны в новой Германии: догматический примат всего материального, ценность абстрактной личности, абсолютное равенство всех, имеющих человеческий облик, признание воли большинства, успеха и количества.

Национал-социализм противопоставил этим ценностям силы, которые невозможно измерить в метрах или взвесить на весах, силы, которые нельзя осознать одним лишь разумом — силы духа и крови! Национал-социалистическая и демократическая идеологии лежат в основе двух интеллектуально и морально различающихся миров. Невозможно увидеть и осмыслить даже внешние формы новой Германии, не попытавшись понять глубинные корни национал-социализма. Тот, кто считает возможным удовлетвориться только лишь поверхностными впечатлениями, не вдаваясь в природную сущность национал-социализма, никогда не поймёт полностью того, что происходит сегодня в Германии. Гребец, опускающий раз за разом свои весла в воду озера, видит лишь круги, расходящиеся на поверхности от его движений. Но если он сложит весла в лодку и остановит её ход, он обязательно заметит под водной поверхностью многообразную жизнь, протекающую в глубинах волн.

Я хотел бы рассказать вам о подлинной природе штурмовых отрядов.

СА являются боевым выражением воли и идей Немецкой революции. Невозможно понять их природу и подлинные задачи, не осознав настоящий характер национал-социалистической революции и цели, которые стоят перед ней.

Мы понимаем слово «революция» в его самом широком и глубинном смысле. Революция заключается не только в более или менее стремительном развитии событий. Напротив, революция означает полное преобразование эпохи и общества, в результате чего происходит эволюция умов, приводящая к возникновению новой философии. Преобразования такого размаха как революция в умах всегда имеют веские причины, ведь они сметают отжившие, исчерпавшие себя, устаревшие принципы, заменяя их моральным правом и динамичной мощью новой воли. Само по себе обладание состоянием никогда не дает никаких прав и, в еще меньшей степени, оно предоставляет какие-либо привилегии, если при этом оно не несет в себе сил, достаточных для самостоятельного утверждения. Именно по той причине любая философия теряет все права на свое утверждение в качестве универсального мировоззрения в случае, если она лишилась жизненных сил, позволявших ей удерживать своих сторонников под постоянным притягивающим магнетическим воздействием, мешая, тем самым, торжеству новой воли и интеллекта.

Вместе с тем это отнюдь не означает, что основные принципы прежней вытесненной философии оказались вдруг абсолютно ошибочными. В эпоху своего появления они были справедливы. Более того, они могут даже сохраняться наряду с теми формами, в которых находят свое выражение новые времена и новая идеология. Проблема состоит лишь в том, что в этих условиях они теряют прежнюю привилегию накладывать на эпоху отпечаток своей исключительности.