Unknown

Я не хотел возвращаться в Флойд Хиллс. Не хотел работать по своей специальности преподавателя. Во-первых, я получил на всякий случай это чертово образование в качестве резервного, никогда не намереваясь его использовать. Но все закончилось в конце прошлого июня. Я сломался не на шутку, пытаясь свести концы с концами, путешествуя из города в город, играя джазовые стандарты (прим. музыкальное сочинение как часть общеизвестного джазового репертуара) для толпы в ресторанах, которая даже не видела разницы между Телониусом Монком и Биллом Эвансом (прим. известные американские джазовые пианисты).

Взрослея, я всегда думал, что путешествия и игра на пианино сделают меня счастливым. Это было моей мечтой очень долго, но реальность была удивительно отрезвляющая. Я ненавидел дешевые отели, единственные, которые мог себе позволить. Бесконечные пьяные крики, чтобы я играл «Пианиста» (прим. песня в исполнении Билли Джоэла). Я ненавидел, что даже с Наташей, девушкой, которая была тогда рядом со мной, я никогда в жизни не чувствовал себя настолько одиноким. Единственное, что я действительно любил во всем этом, была музыка. И те несколько часов, которые я играл каждую ночь, позволяли мне убежать от печальной реальности, в которую не хотел верить.

Бог свидетель, я пытался справиться с этим, потому что вернуться домой в Флойд Хиллс означало признать провал, а я не хотел быть полным неудачником. Но один взгляд на меня во время поездки в Нэшвилл, чтобы посмотреть мой концерт, и мои родители увидели меня насквозь. Обещание помочь мне встать на ноги с постоянной работой, собственным домом, машиной... было слишком заманчиво, чтобы сказать «нет».

Что привело меня туда, где я был сейчас. Даже еще хуже, чем было раньше, потому что: «О, привет, давайте добавим к этому подругу, которая ушла от него, автомобильную аварию, может быть еще несколько сломанных костей, черепно-мозговую травму... а затем, когда он предположительно исцелился, давайте шокируем его еще сильнее и заставим снова пройти через операцию. Оу, и, если можем поиграть с его памятью, чтобы он не понимал, что реально, а что нет, давайте сделаем это тоже».

Я провел рукой по лицу, снял туфли и бросил ключи на полку. Бутылка «Кроун» в нижнем шкафу звала меня, но последнее, что мне было нужно, — это опираться на виски как на костыль. Вместо этого я подошел к окну гостиной и задернул шторы, чтобы закрыться от солнца, которое пыталось выглянуть сквозь дождевые тучи.

Усталость, которая накрыла меня, когда я опустился на диван, заставила меня закрыть глаза, хотя была только середина дня. Но, как и всякий раз, когда сгущались сумерки, мой разум вопил о моей жизни. Даже когда мое физическое тело смертельно уставало, мое подсознание мчалось в отчаянном поиске ответов. Я знал все части головоломки, которые заполнили врачи и моя семья, но ни одна из них не казалась реальной. Последнее, что я помню перед тем, как проснуться в больничной палате, был, по-видимому, день моего несчастного случая несколько месяцев назад. Я проспал тем утром и даже не успел побриться, потому что задержаться, означало пропустить кофе, а работа с детьми требовала повышенного кофеина. Но... это было последнее, что я мог вспомнить, — как я покинул свою квартиру в тот день. Не как сел в красную Mazda 3, которую купили для меня родители, не мою обычную остановку у Джо — ничего. Единственное, что хоть отдаленно имело для меня смысл, это то, что авария была слишком тяжелой и болезненной, чтобы помнить, поэтому мой разум заблокировал ее. Но чего я не мог понять, так это почему недели спустя тоже пропали.

И конечно, время, потраченное на восстановление после моих травм, не было чем-то, что я хотел заново пережить, это точно, но... что-то было не так. Расплывчатые ответы моих родителей не складывались, и они никогда не смотрели мне в глаза, когда я спрашивал о неделях после аварии. Как будто чего-то не хватало, чего-то жизненно важного, о чем мне никто не говорил, и мой разум не мог успокоиться, пока не узнает, что это такое. Недостающий кусочек пазла.

Я вытащил телефон из кармана и включил отрывок Баха, чтобы успокоить свои мысли, а затем взбил подушку и положил ее за голову. Мой последний день свободы и я проведу его в отключке на диване.

«Печально».