Unknown

Почему, черт возьми, они называют это церковью? Из всех вещей, которой байкеры могли бы назвать свои встречи, это должно быть что-то, что напоминает мне о Колонии. Я знаю, что в том, что происходит в этой церкви, нет ничего Божественного.

Вернувшись в спальню, Спайдер хватает меня за запястье и снова подходит к изножью кровати. Он притягивает меня к себе. Его пальцы убирают мои влажные кудри с моего лица с осторожностью, которая, казалось бы, противоречит этой хватке на моем запястье, за исключением того, что эта нежность снова напоминает о мужчине, заботящемся о своей любимой игрушке.

Я облизываю губы. — У тебя встреча, — слабо напоминаю я ему. — Я слышала, как Драгон сказал, что у тебя есть десять минут. У тебя нет на это времени.

— Хорошая попытка. Ты не выберешься из этого.

Нет никакого предупреждения. Спайдер разворачивает меня так, что я оказываюсь лицом к кровати. На полсекунды я чувствую, как его грудь прижимается к моей спине, а затем он хватает меня за плечо и толкает лицом вниз на изножье матраса.

Внезапная агрессия вызывает у меня панику, и я плачу в одеяло. Я вскидываю голову. Его большая ладонь прижимает мои плечи вниз, перекинутая через мою спину, другая ладонь прижимает мою щеку к кровати.

Осознание его намерений пронзает меня насквозь. Ожидая, что он возьмет меня сзади прямо здесь, как он так часто угрожал сделать, я пытаюсь приподнять плечи, но он удерживает меня на месте обеими руками. Его бедра прижимают мои к изножью матраса, не оставляя мне выбора.

— Стой спокойно.

— Ты не можешь этого сделать! — мой голос звучит задыхающимся и высоким сквозь стук моего сердца в ушах. Я извиваюсь и встаю на дыбы.

— Стой спокойно, или я сделаю это там, где все смогут посмотреть.

Я замираю, мой желудок переворачивается.

Каким бы ужасным и унизительным ни было то, что грядет, по крайней мере, мы одни. Никто другой не должен видеть, как я обнажаюсь для его использования и уничтожаюсь этим человеком по кусочку за раз. Если бы он сделал это публично, каждый мужчина, который его увидит, знал бы, кто он такой, но я не собираюсь обманывать себя. Каждому из них было бы все равно. Действительно, им, вероятно, понравилось бы это шоу.

Так почему же мысль о том, что он возьмет меня прямо сейчас, именно так, заставляет мою плоть сжиматься от желания?

Я закрываю глаза, делаю резкие вдохи и выдохи и остаюсь неподвижной, как он и сказал.

Грудь Спайдера прижимается к моей спине, когда он наклоняется, от его тепла у меня кружится голова.

— Хорошая девочка, — рычит он мне в ухо.

Продолжая одной рукой давить мне на голову, он скользит другой от середины моей спины вниз к заду. Его ладонь скользит по каждой половинке, согревая кожу и заставляя мои нервы покалывать.

Затем его ладонь скользит вниз по задней части моей ноги. Он обхватывает рукой мое бедро, от шероховатости его ладони на моей коже у меня перехватывает дыхание.

Он толкает мою ногу влево, затем другую вправо. Широко раздвигает их и позиционирует меня так, как он хочет.

Открытой и обнаженной, моя плоть болит от желания, даже когда мой пульс трепещет, как бабочка, пойманная в стеклянную банку.

Твердость его мужского достоинства упирается в мои ягодицы; я чувствую каждый дюйм его через штаны. Я сглатываю.

Господи, я не знаю, почему я так боюсь. Не то чтобы он не брал меня раньше. Но он никогда не делал этого вот так. Положение, в котором я нахожусь, согнувшись с голым задом в воздухе, раздвинутыми ногами, не имея возможности бороться с ним, заставляет меня чувствовать себя гораздо более уязвимой и беспомощной, чем, когда он взял меня в ночь вечеринки Дизеля.

Кроме того, сколько раз он угрожал отвести меня… туда?

Я крепко зажмуриваю глаза, отчаянно пытаясь замедлить бешеный стук своего сердца. — Спайдер, пожалуйста…

Он выпрямляется, и его ладонь шлепает меня по заднице, один единственный жгучий шлепок, который прерывает меня и заставляет вскрикнуть. От укола боли у меня слезятся глаза, и я испытываю неописуемую волну стыда.

В этой пощечине столько доминирования, столько собственничества, что меня бросает в дрожь. Гнев и возбуждение создают ядовитую смесь в моих венах.

Шаги Спайдера шаркают по ковру. Я поворачиваю голову, пытаясь увидеть его через плечо, но он вне досягаемости.

Секунду спустя я слышу громкий звук рвущейся ткани.

Какого дьявола?

Еще два резких рвущихся звука.

Прежде чем я успеваю спросить, что он делает, его бедра снова прижимаются ко мне, удерживая меня на месте. Последний резкий звук разрыва, затем он хватает меня за запястье и дергает, заставляя встать.

Я смотрю налево, и мои глаза становятся огромными. Он привязывает мое запястье к столбику кровати полоской белой ткани от моего топа. Я пытаюсь отстраниться, но он крепко завязывает узел, и мое запястье фиксируется на месте.

— Встреча, вероятно, продлится около получаса, — хрипло говорит он, привязывая мое другое запястье к противоположному столбу. — Как и раньше, это даст тебе время подумать о том, что ты сделала, и что с тобой будет, когда я вернусь.

— Спайдер, ты не можешь! — кричу я.