Unknown

Беттина обмякла, на глаза навернулись слезы. Раум издал рев облегчения и присоединился к ликующим, даже не пытаясь казаться беспристрастным.

Когда Кас восстановил дыхание, он сумел улыбнуться, в конце концов, восстановившись достаточно, чтобы поднять свои окровавленные руки над головой и поприветствовать толпу. Он был встречен с такой любовью, что она не смогла сдержать улыбки. Ее прекрасный Кас. Она так гордилась его победой, радуясь, что он рад.

Дакийский разрушил этот момент.

— Беттина, это предел.

Не глядя на него, она спросила:

— Что это значит?

Он взял ее за руку, незаметно возвращая белье.

— Однажды ты убедишь меня в том, что всегда будешь хотеть его.

Прямо перед тем, как переместиться прочь, он пробормотал ей на ухо:

— Будь осторожна, чтобы не потерять мужчину, который желает только тебя... и не получить того, кто желает только других.

Глава 24

Узнать больше о Беттине было необходимо, потому что у Треана никак не получалось отвлечь её внимание от этого гребаного демона. Он переместился назад в свой шатер, его разум сосредоточился на главной задаче: получить ее воспоминания.

Это означало, что нужно уснуть. У него заканчивалось время, чтобы завершить все вещи, которые необходимо было завершить. Неужели он отвернулся от своего царства только для того чтоб потерять свою Невесту, а кроме того...? Чтобы ничего не иметь в своей жизни? У него не будет личности. Не будет будущего. Я не буду ни тем, кем я был. Ни тем, кем я хочу быть. Нужно поспать.

Сняв меч, он лег на кровать, пытаясь управлять ходом своих мыслей. А не прокручивать повторно то, как она выглядела, насаживаясь на твою руку, Tреан. Ради всех богов, не возвращайся мысленно к тому скользкому теплу, которым ты просто упивался. Но её запах сохранился на мехах, дразня его. Прошлой ночью её волосы были веером раскинуты на постели, когда он покачивал своим валом напротив её киски. Когда только горячий, влажный шелк ее трусиков преграждали ему путь к её сердцевине...

Это слишком! Он застонал, его ствол напрягся до предела, упираясь в застежку брюк. Когда он расстегнул их, и его длина оказалась на свободе, вампир заворчал от облегчения. Он взял одну из перчаток Беттины и обернул прохладный шелк вокруг своей ноющей плоти, представляя, будто это её ладони сжимают его. Нужно было сохранить её трусики.

Когда он начал поглаживать себя, он представлял, как она говорит ему:

— Ты же знаешь, что можешь делать со мной все, что угодно, Треан. Я твоя... я всегда буду твоей.

Только для него были эти обещания... Его клыки заострились, удлиняясь для нее. Он провел языком по ним, начав сосать свою кровь, представляя, будто это её. Как истинный вампир Треан начал вспоминать больше из своей юности; будучи подростком, он ласкал себя, фантазируя о том, как погружает клыки в дрожащую женщину, находясь внутри нее. Он вспомнил, что в частности эта фантазия могла заставить его кончить так сильно, что его спина выгибалась дугой.

Теперь он представлял себе вид стройной шеи Беттины. Втягивать ее пылающую сущность в себя, пока она бы корчилась от оргазма. Ее плоть сжимала бы мой член жадными объятиями. Пока она будет отдавать свою кровь, ее тело будет требовать мое семя... Когда он начал кончать, то выкрикнул её имя; его спина изогнулась.

Когда он вытер себя начисто и переоделся, то даже задрожал, расстроенный возможностью разлучиться с ней. Начиная засыпать, он знал, что увидит ее во сне.

Мои воспоминания? Или ее? Он проснулся меньше чем через час, вынырнув прямо из грез. Хотя он и не знал, какие воспоминания искать, Треан увидел во сне то, что едва мог описать. Мир глазами Беттины.

Её воспоминания были... возвышенными. Она замечала детали, которых бы он не заметил, выискивая красоту во всем начиная с паутины и заканчивая потрепанной корзиной. Когда он сравнил её манеру видеть со своей, то почувствовал, будто слой пленки был на его глазах. Он пробудился. Прожив так долго как степенный, скучный Треан, он жаждал большего.

Он также многое узнал о ее личности, подтверждающее те факты, которыми он уже восхищался. В самом деле, она была необыкновенно умна, она была чувственна и, zeii, она была сладострастна.

В ту ночь в его шатре она видела его глазами художника. И ей нравилось то, что она видела. Как он и заметил, она была счастлива. Она восхищалась его эрекцией, размышляя на что это походило бы, если бы она раскрыла губы для него и дотронулась до кончика языком. Она хотела знать, будет ли он дрожать и стонать.

Да, Беттина. Да, я буду. Он стонал сейчас, лишь думая об этом.

В тот день, который он провел с ней, она во сне грезила о нем, о Треане. Она была заинтригована им, против воли испытывая влечение к нему. Она рассеянно думала о его зеленых глазах: Я видела этот цвет раньше. В глубине Абаддонских лесов. Только если Каспион не встанет между ними.