Unknown

   - Что конкретно тебя не устраивает? Чего ты разоралась? Ты благодарна мне должна быть. Я создаю твои воспоминания, что твоя жизнь без этой поездки? Что ты вспомнишь?

   - Ты считаешь, вспоминать о чокнутом психе, который придавил меня к асфальту и едва не изнасиловал - круто?

   - Хотя бы что-то.

   - Хотя бы что-то? Да ты спятил!

   - Да. - Восклицает Уильям и смеется. - Да, я спятил. Довольна? Мы закончили сеанс психотерапии? А теперь проверь наши вещи. Займись чем-то помимо мозгового штурма.

   Он взмахивает руками и плетется в шатер, а гляжу ему в след и едва сдерживаюсь от безумного желания догнать его и придушить. Что за дерьмо у него в голове? Что вообще с ним происходит? Он что - ненормальный? Считает, в жизни главное с ума сойти?

   - Идиот, - шепчу я и хватаюсь руками за лицо.

   Черт, просто не верится, что несколько минут назад я пыталась выколоть глаза тому кретину. Я оказалась смелее, чем думала. Правда, все равно проиграла. Чтобы кинуться в бой я силы в себе нашла, а чтобы выиграть его - нет.

   Иду к машине, снимаю навес над кузовом и оглядываю вещи. Кажется, ничего здесь не изменилось. Много сумок, какое-то барахло. Я копаюсь в вещах, перебираю их и вдруг случайно роняю на асфальт портфель Уильяма. Сначала я хочу поднять его, а потом мне в голову что-то ударяет, и я начинаю молотить по сумке ногами, разъяренно стиснув зубы.

   - Чертов псих, - рычу я, поднимая пыль вокруг себя, - как же я тебя ненавижу, как же я тебя терпеть не могу, идиот, придурок!

   Рюкзак раскрывается, и воздух из меня выходит, будто бы я сдувшийся шар. Дьявол. Как же я устала, хочу есть, спать, убивать. Особенно Уильямов Гудменов. Да, их я бы всех стерла с лица земли, начиная с того, что в шатре прячется.

   Присаживаюсь на корточки, вздыхаю и неожиданно вижу перед собой кепку. Из нее Уилл доставал имена тех, кто оказывался несчастным-слугой-беднягой. Мелкие листочки валяются у носков моих ботинок. Я собираю их, сгребаю в кучу и бросаю в кепку, однако неожиданно один из листочков переворачивается, и я читаю надпись: Реган.

   - Что? - Третий раз? Серьезно? Грудь у меня ошпаривает от недоумения. Я вновь все листочки выкидываю из кепки, переворачиваю их и понимаю, что на каждом из них лишь мое имя. - Ах, ты сукин сын! - Восклицаю я и широко глаза распахиваю. - Вот это да, вот же ты кретин, Уильям Гудмен!

   Я резко перевожу взгляд на вход в шатер и внезапно хочу сорваться с места, и найти Уилла, чтобы осуществить его мечту и все-таки свернуть ему его тупую башку! Но затем я беру себя в руки. Это было бы слишком просто. Вдохнув в грудь побольше воздуха, я не прячу листочки в кепку, а тянусь к рюкзаку, чтобы найти ручку или карандаш.

   - Теперь мой ход, птенчик.

   ГЛАВА 10.

   Мы уезжаем рано утром. Всем хочется спать, но еще больше всем хочется убраться отсюда как можно дальше. В конце концов, мы не знаем: вернутся ли психи за машиной.

   Мы выезжаем на рассвете. Свет расплывается над горизонтом, прохладный воздух в считанные секунды нагревается и становится душным, влажным, тяжелым, и меня словно к сидению припечатывает. Я мощусь в углу, прижимаю к себе ноги, обхватываю их и тихо гляжу в окно, покусывая губы. Мне чертовски не по себе. Даже смотреть не хочу на руки, на кисти, на плечи. Я знаю, что там у меня синяки, отпечатки пальцев того кретина. Знаю, что где-то в волосах кровь запеклась, и еще я знаю, что смыть ее мне негде. Оттого я себя ощущаю грязной, липкой и чужой. Будто бы я - не я.

   С Уиллом я не разговариваю. И не потому что я злюсь, а потому что не хочу. У этого человека слишком много заскоков - как и у всех - но я не готова разгребать его дерьмо. У меня своего навалом. Неожиданно я думаю о родителях: как они там? Как мама? Может, у отца случилось просветление, и он больше не бьет ее?

   Встряхиваю волосами и тут же жалею об этом. По всему телу прокатывается цунами из мурашек, и раны вспыхивают, словно факелы. Спину жжет. Черт.

   Я внезапно усмехаюсь.

   Ирония какая-то: куда бы я ни пошла, везде мне попадает. Может, это знак? Может, у всех девушек по имени Реган - жизнь отстойная? Может, нас таких мало, и поэтому тот чувак, что на небе, внимания нам больше уделяет? Проходится по списку, и такой: ммм, а почему бы мне не поиздеваться над Реган? Какую бы выбрать..., ага! Их всего-то семь на семи континентах! По одной неудачнице на каждый участок суши.

   Я опять растягиваю губы в улыбке, и Кори вдруг толкает меня по плечу.

   - Чего ты? - У него добрые глаза. Кори Гудмен - сгусток света. Я смотрю на него, и день становится лучше.