Unknown

Со временем мы как-то привыкли к такой платонической любви. Смотрели друга на друга с экранов ноутбуков и мастурбировали то на фотографии, то на видео, то онлайн. В последнем случае процесс затруднялся из-за некоторого стеснения, но это давало больше эмоций, чем все другие варианты. Так создавалась некая иллюзия близости и прямой связи друг с другом, которой иначе не возникало. Другие, наверное, назвали бы нас психами, если бы узнали подробнее нашу историю, но нам было плевать. Мы особо не распространялись о том, что происходило в наших жизнях. Не хотели, чтобы кто-то лез к нам со своей линейкой и упрекал в чем-то, что, по его мнению, было неправильным. «Найдите других, встречайтесь, свет клином не сошелся, как это вы не можете встретиться» и прочие слова, которые мы заранее уже предполагали. Нас пробовали даже сватать, и меня и Таню, но мы лишь смеялись над этим. А однажды Таня даже предложила мне отправить ей свою сперму, чтобы она могла забеременеть. Это было нелепо. Мы посмеялись, но в этой шутке была даже какая-то своя идея семьи, несмотря ни на что. В итоге я даже попробовал. Ничего не вышло… Впрочем, иного мы и не ожидали. Время шло. Мы были далеко друг от друга, но вроде как вместе. Посылали друг другу посылки с подарками на праздники, спали онлайн, собственно, практически жили вместе, разве что между нами не было физического контакта и мы не могли напрямую что-то сделать друг для друга: банально приготовить завтрак или помыть друг друга в ванной. Для имитации объятий мы брали плюшевых медведей, которых прислали друг другу, предварительно наобнимав. Глупо, но это было важно для нас. Через некоторое время мы снова менялись медведями, чтобы передать объятия и запах, которые они впитывали от нас. Мы и не заметили, как перестали даже пытаться встретиться, а просто начали жить именно таким образом – на расстоянии сотен тысяч километров. Это были настоящие онлайн-отношения. Умудрились даже пожениться очень замудренным способом. Люди спрашивали о кольце на пальце, которое прислала мне Таня, а ее спрашивали о кольце, которое прислал ей я. Мы отшучивались. Наши семьи знали о том, как все было на самом деле, и не были согласны с тем, что происходило в реальности, но и изменить ничего не могли, потому что это была наша жизнь, наш мир и наша сумасшедшая онлайн-семья. Также у нас был одинаковый ремонт в комнатах. Порой даже создавалось впечатление, что мы и правда живем вместе, просто кто-то пока не находится дома. Мы сделали совместные фотографии благодаря Adobe Photoshop. Вся эта скупка одинаковых вещей и ремонт в комнатах были бессознательной попыткой приблизиться друг к другу, что на деле являлось формой сублимации постоянного стресса.

– Зубная паста заканчивается, – сказал я, нанося точно такую же, как у Тани.

– У меня тоже, – произнесла она и показала в камеру телефона.

– Ну что, пошли ходить?

– Да, пойдем.

У нас были общие привычки: ходить кругами по комнате, чистить зубы, прогуливаясь по дому, заслушивать песни сотни раз без остановки, постоянно пить чай маленькими глоточками, мечтать о разных событиях, засыпать только на правом боку. В целом, привычек было безумно много. Мы часто договаривали друг за другом слова и шутили, что мы просто скопированы.

– Сегодня пациент был, – рассказал я. – Говорит, что он народный артист СССР, а до этого он говорил, что библиотекарь.

– Шизофрения? – спросила Таня.

– Да. Правильно. Сразу же угадала.

– У тебя зубная паста на футболке. Вон, смотри, – произнесла она.

– Где, не вижу? Нет же ничего!

Таня смеялась. Ей нравилось подшучивать надо мной подобным образом, а я все время покупался на ее розыгрыши. Еще мы постоянно играли в «угадай диагноз», вроде ситуации с шизофреником: я описывал симптомы, а Таня угадывала диагноз пациента психиатрической больницы. Это было забавно. Саму игру мы намеренно не придумывали, все случилось как-то само. Нам нравилось.

Мы знали жизнь друг друга, знали привычки, вкусы и предпочтения, мы знали все… кроме физического тела. Поначалу это ужасно мучило нас, мы откровенно испытывали недостаток, это ощущение было сравнимо с настоящим голодом, который было невыносимо терпеть, но со временем привыкли. Завели котов, чтобы они гасили чувство одиночества, которое требовало физического контакта с чем-то живым. Пушистые комки не заменяли человека, но избавляли от страданий.

– Это вино мне нравится больше, – произнесла Таня, отпивая из бокала.

– Да, мне тоже. Лучше прежнего, – ответил я, глядя в экран ноутбука.

– Знаешь, – продолжил я после паузы, – пока мы на связи, у меня такое чувство, будто я рядом с тобой, там, у тебя, но как только нам нужно прервать связь, пусть и ненадолго, я испытываю сильнейшее чувство лишения. Его невыносимо ощущать. Постоянно думаю: за что нам…

– Наклюкался, да? – с грустью риторически спросила Таня, а затем улыбнулась: – Я испытываю то же самое. Мне кажется, мы совсем перестали пробовать встретиться. Ты не заметил? Может, попробуем еще? Хотя бы для разнообразия.

– Давай, – согласился я. – Предлагаю встретиться в Москве.

– Почему в Москве?