Unknown

– Я тебе покушать сварила, – поворачивая камеру телефона к плите, на которой стояла кастрюля, сказала Таня. И я увидел демона у нее за спиной.

– Тань? – встревоженно произнес я.

– Ну, что? Все, я поняла. Не буду на больное давить.

– Поверни камеру еще раз к плите.

– Ладно, смотри. Вон твой суп, – еле сдерживая смех, произнесла она. Демона не было. И то ли мне показалось, то ли он был там на самом деле, но меня это отрезвило. Я впервые увидел то самое черное существо из рукописей.

Мне было трудно говорить, поскольку я постоянно думал о демоне и его появлении. Попросил Таню включить веб-камеру на ноутбуке и установил запись на ночь, чтобы, на всякий случай, знать, что случилось, пока я не смотрел. И постоянно посматривал, все ли с ней хорошо. Так возникла тревога. До панических атак с такой жизнью было уже недалеко.

– У меня не выходит из головы слово на букву «п». Ты говорил его, – сказала Таня, когда я вернулся домой и проверил на экране, все ли с ней в порядке.

– На «п»? Какое слово?

– Когда я пыталась сказать, что посоветовала бы себе. Ты меня еще остановил. Что ты сказал?

– Когда ты не могла сформулировать? Я сказал «резонерство».

– Точно! Резонерство! Оно самое!

– На «п», говоришь?

– Ну, я не виновата, что всегда так: вспоминаешь на одну букву, а оно всегда на другую!

– Это преске вю. Французское слово, – сказал я. Таня молча смотрела на меня и ждала продолжения. – Так случается, когда мозг не успевает задействовать звуковую часть информации и воспроизводит сначала смысловую информацию, затем ощущения и так далее. В общем, порядок неточный.

– Что?

– Короче, слово либо давно не использовалось, либо использовалось очень мало, и потому привязки были очень слабы, чтобы вспомнить сразу. А на другую букву, потому что… не знаю, почему. Сбой ассоциаций со звуком, наверное.

– Пеноренство... А что это? Зачем ты меня так обозвал? – сказала она, улыбаясь. Я рассмеялся:

– Резонерство! Запомни: ре-зо-нер-ство! Это значит рассуждения ради рассуждений. Такой вид нарушения мышления.

– То есть, я того? Все? Пропала Таня? – спрашивала она.

– Нет, что ты! У любого человека встречаются все симптомы любых психических патологий, просто разница в продолжительности и выраженности. Это нормально. Психическая патология – это когда симптомы становятся постоянными и сильно выраженными. А с тобой все хорошо.

– Ну, ладно. Успокоил.

– Ты лучше скажи: билет заказала? – спросил я.

– Да, заказала. Завтра в районе обеда вылет.

– Хорошо. Молодец.

– Я так нервничаю, ты бы знал, – сказала Таня. – Наверное, не усну.

– Так вот почему ты такая хохотушка сегодня! Нервы, да?

– Да, вероятно. Представляешь, мы правда встретимся! – сказала Таня, и из глаз ее потекли слезы. – Я столько… я так люблю тебя! Очень хочу прикоснуться к тебе. Меня прямо разрывает изнутри. Горло сковывает. Даже говорить тяжело.

– В этот раз получится. Я сам очень переживаю. Должно быть все хорошо.

Мы переживали о встрече и боялись, как бы чего не вышло. Вроде все было хорошо, мы даже смогли купить билеты. Все складывалось, как у обычных людей, которые решили встретиться. Никаких помех. Это нельзя было сравнить с тем, что случалось раньше, когда любая попытка сразу же встречала преграду. Мы бились о стену, понимая, что колотимся вместе, но, чем сильнее колотились, тем жестче жизнь давала отпор. В этот раз такого не было. Мы были этим напуганы, потому что не знали, как себя вести и каково это, когда все идет так, как задумано. Может, демон и был причиной, которая должна была нас подтолкнуть друг к другу, или, может, я должен был просто испугаться и решиться? Ведь все это не могло длиться вечно, мы должны были встретиться, рано или поздно. Ну, или в свое время. Не важно. Должны были!

В небе светила луна. Таня уже спала. Я смотрел в окно, и мне казалось, что я узнаю в этом моменте того себя, который был когда в психиатрической больнице и смотрел из окна клиники, думая о том, как вернуться в эту жизнь. Сейчас я был в ней, в своей жизни, и ждал встречи с самой лучшей женщиной, которую я когда-либо знал. Она всегда для меня что-то значила. Я видел это в рукописях, которые у меня были. Мне казалось, я знал ее всю жизнь и мы созданы друг для друга. Наверное, в какой-то момент человек находит того самого в веренице жизней и проходит с ним сотни испытаний. Может, для этого все и нужно, чтобы найти то самое. А если это не тот человек, все бы разрушилось на какой-нибудь трудности. И страшно думать, что испытания могут выкинуть еще что-то более ужасное. Надеюсь, я смогу доказать и себе, и Тане, и жизни, что я достоин ее. Конечно, все это выглядит глупо – жизнь на чувствах, такие пылкие мысли, но что еще нужно человеку, когда весь мир лежит у ног и нужно его с кем-то разделить? Счастливыми в одиночку люди не бывают.