Unknown

Человек подсознательно тянется к месту, где ему причинили боль. Так происходит, поскольку подсознание считает, что таким образом сможет справиться с психотравмой, и потому либо становится тем, что причиняет боль, стараясь помочь пережить ситуацию изнутри, либо тем, что спасает от этой боли, и, тем самым, помогает пережить ситуацию снаружи. По этой причине некоторые дети, пережившие унижения в школе, могут стать учителями, изнасилованная распутная девушка может перестать гулять и удариться в религию, наркоман может отказаться от наркотиков и стать общественно полезной единицей, а человек, с чьими мыслями и мнением не считались, становится ярким политиком или писателем. Тянущая боль внутри заставляет человека досконально изучить случившееся с ним. Как правило, чем больше масштаб переживаемой личностью трагедии, тем больший энергетический потенциал для реализации человек в итоге получает. Дальше все зависит от самого человека: направить энергию на спасение или на погибель.

Я обрел себя в учении. Мне стало ясно, что на самом деле многие мои проблемы возникли от незнания или неумения, и потому я решил узнать и научиться. Религии всего мира я сразу откинул в мусорную корзину, заменив их изучением этикета и культуры. Больше ничего не принимал просто так, на веру, для всего требовал какие-то основания и доказательства. Знания стал поглощать на одном дыхании. Каждый новый вдох – учебник, выдох – применение на практике, если это было возможно. Развлекаться меня не тянуло. За телом начал следить и через полгода тренировок в спортзале, делая акцент на кардиотренировках, как когда-то советовал тренер, смог скинуть двадцать килограмм. Пока одноклассники обсуждали, в какой клуб завалятся предстоящей ночью, я обдумывал прочитанное в сборнике сочинений Аристотеля. За оставшееся до ЕГЭ время для учеников из моего класса я стал, в некотором роде, аутсайдером. Они порой шутили на эту тему, но я не воспринимал их всерьез. В их жизни не случилось того, что случилось в моей. Нам было друг друга не понять. К сожалению, без боли человек не взрослел психологически просто потому, что для этого не было никаких причин. Поэтому я на них не обижался. Они же не виноваты, что не страдали. Так или иначе, любые страдания – это, прежде всего, ошибки, которые были совершены без учета ситуации. Ведь можно быть бесконечно добрым и преданным в отношениях, но какой в этом толк, если другой человек не может ответить тебе верностью? И в этом виноваты не двое, как принято считать, а один, не способный справиться со своими половыми органами. Любой живой человек – это, прежде всего, отдельно существующая вселенная со своей логикой, где добро может расцениваться как зло, и наоборот. Бесконечный круговорот отношений со своими ссорами и радостями, основанными на тривиальном хождении вокруг системы ценностей другого человека.

Потеряв желание общаться с людьми, которые говорили ни о чем, я впал в состояние социальной депривации. Мир для меня стал другим. Холодным. Так я пришел в социальные сети, где смог найти друзей по интересам. Поначалу я живо общался с людьми, но потом, когда мне сказали, что я только и делаю, что помогаю решать чужие проблемы, а когда они исчезают, мне становится не о чем с ними говорить и я ухожу в офлайн, я остановился и задумался, глядя на свой диалог со стороны. Это оказалось правдой. В итоге проблема одиночества не решилась социальными сетями. Общаться хотелось, но я уже был рядом с обществом, а не внутри него. Вернуться можно было только путем деградации, как мне казалось. Я этого очень не хотел. Мне претило возвращаться к себе прошлому. Даже мысль о том, что я приложил столько сил и стараний, чтобы в итоге понять, что обманулся, не предлагалась на рассмотрение хоть с какой-либо стороны. Это ввело бы меня в депрессию. Организм защищался и ходил вокруг да около проблемы, но не касался ее самой.

Одним из вариантов решения стало создание группы в сети с цитатами из книг. Малая форма мне представлялась наиболее возможной, потому что большие тексты люди не любили оценивать. Я назвал ее «Современный чтец». Не могу сказать, что звучало хорошо, и я это сознавал, но менять название не стал, потому что не гнался за внешней атрибутикой. Мне хватало того, что я могу как-то общаться, чем-то делиться и, таким образом, взаимодействовать с внешним миром. Иногда я писал свои собственные цитаты и выдавал их за авторством классиков. Люди это съедали зачастую без вопросов.