Unknown

моей исповеди, незаметно испарилась, говорилось значительно легче, даже несмотря на

поправки Лореса. – Короче, нас вдвоём оставили, я не заметила, как всё из несерьёзных,

как мне на тот момент казалось, полушутливых игр переросло во что-то большее.

Мой рассказ снова прервался, на сей раз появлением Эрсанна. Уже в домашней

одежде, свободной рубашке и штанах, и спокойствие разом оставило меня, едва

представила, какую картину он узрел. Запнулась, стремительно краснея, тело напряглось,

рука потянулась одёрнуть платье. Старший Морвейн лишь окинул нашу парочку

заинтересованным взглядом, поднял бровь, преспокойно уселся на стул и налил вина.

- Будешь? – кратко спросил, и я поспешно кивнула, сражаясь с могучим приступом

неловкости.

Лорес, заметив моё состояние, тихонько погладил большим пальцем чувствительную

кожу на бедре, чуть крепче прижал к себе, и я почувствовала, как он коснулся губами

макушки.

- Перестань, - мягко, но вместе с тем настойчиво произнёс он. – Вот нас двоих уже пора

перестать смущаться, Ян. Что дальше?

Ох. Теперь ещё и Эрсанн будет слушать. Мама!.. Вернулось смятение, а пока я

лихорадочно соображала, как бы так побыстрее закруглить историю, ладонь Лореса, та,

которая на бедре, медленно и неумолимо двинулась вверх, к тому самому кружевному

безобразию, которое надела сегодня. Красноречивое напоминание, да уж.

- Ну, дальше, - я прочистила горло, голос звучал сипло. – Всё случилось, - нет уж, вдаваться в

подробности, как парнишка терпеливо доводил меня до точки кипения, и как снял трусики

только в самый последний момент, не буду! Это слишком личное! То самое, когда и

хочется, и колется, тело уже горит от желания, а в сознании как стена, проклятые установки,

вбитые с детства, что это – плохо!

Подошёл Эрсанн, молча протянул бокал с вином, и пришлось таки чуть повернуться,

поменять позу, чтобы удобно было пить. Села на бок, чуть согнув колени, и получилось,

что… ну, что практически забралась на постель и колени Лореса. А он рук не убирал от

меня, что ещё оставалось?! И поднятое платье также продолжало демонстрировать

кружево на чулках и подвязку… Ещё пара сантиметров вверх, и на обозрение предстанут

кружевные трусики. Я сделала сразу несколько глотков, чувствуя, как пряная, ароматная

жидкость мягко скользнула по пищеводу и разлилась в животе приятным теплом. А

Эрсанн… сел на кровать напротив нас, прислонившись к низкой спинке, и посмотрел на

меня, внимательно, чуть склонив голову. Блин. Опять двое, и в опасной близости.

- Мы уже выяснили, что ты осталась довольна, что лет тебе было достаточно, так откуда же

стеснение и стыд, Яна? – продолжил расспросы Лорес, слава богу, не став требовать

лишних подробностей, как же всё происходило. – Подружка высмеяла?

- Нет, - тихо ответила я, крутя бокал в пальцах, мой невидящий взгляд не отрывался от

ковра. Вдруг стало всё равно, что кто-то ещё узнает, что мне пришлось пережить во время

того двухчасового монолога мамочки. – Мама прочла в дневнике, по-своему всё поняла,

и… ругалась, сильно.

Отпила ещё вина, сердце билось в ускоренном темпе, а стеснение и неловкость

пропали. Эти эмоциональные качели, на которых меня мотало в последние несколько

десятков минут, жутко вымотали. Да и день сложный был, может, меня уже отпустят? Я же

рассказала, что они хотели услышать. До конца.

- Мама, значит, - протянул Эрсанн, и я бросила на него опасливый взгляд.

Слишком уж голос звучал… недобро, скажем так.

- И что она тебе говорила? – теперь спрашивал Морвейн-старший.

- Много чего, - лицо закаменело, я отвернулась, не желая окунаться снова в тот давний

разговор. – Я… не хочу вспоминать. Пожалуйста.

Прозвучало слишком просительно, почти жалобно. Волнение, рождённое рукой

Лореса на бедре, ушло, его сменила глухая тоска и всё та же неловкость, всплыли давние

запреты маменьки, ещё в глубоком детстве, на изучение собственного тела, и как

простояла полночи в углу, застуканная за тем, чем приличные девочки не занимались в

советское время. И было мне года три или четыре тогда…

- Говорила, что это плохо? Что со случайным мужчиной нельзя? – не отставал Эрсанн. – Ян,

что вообще тебе мать про отношения рассказывала? Про секс?

О, боже, ну зачем в этом копаться?! Было и было, я забыть хочу!

- Это важно? – мой тон звучал сухо, я упорно не смотрела ни на одного из лордов, страстно

желая вернуться к себе.

- Для тебя, - теперь ответил Лорес. – Ты же сама сказала недавно, хочешь избавиться от

ненужных эмоций, - напомнил он мои же собственные слова.

Да, говорила… Но планировала справиться сама! Помощь Морвейнов была…

слишком уж специфической, сродни шокотерапии.

- Хочу, - не стала отрицать, потом повернула всё-таки голову и посмотрела в глаза Лоресу.

Не иначе, как вино придало смелости, иначе бы не решилась задать следующий вопрос. –

Только вам-то зачем вообще возиться со мной, а? Я так и не услышала толком, кроме

невнятного «нравишься» и непонятных намёков на смену статуса после экзамена. Уж

простите, если не совсем соответствую местным покорным леди, но я не могу жить в

подвешенном состоянии, не зная, чего ожидать от будущего!