Unknown

— Нет, Майя, Бьоркман идет после Блумберг. Кэтрин, правильно МакХенри или МакГенри? Понятно, это значит, что ты после Джулианны. Райана, я знаю, что у вас с Джозелин одинаковая фамилия. Постройтесь согласно вашим именам. Нет, это означает, что ты впереди Райаны, а не после нее. Далее ты. Нет, Элизабет, тебе не придется никого целовать. Вообще-то, никому не придется. Никаких поцелуев! Все меня слышат? Без поцелуев! Рашми Капур, вернись обратно!

Знаете, есть одна поговорка о котах, которых надо пасти. Что-то типа того, что это совершенно невозможно.

Но это просто ничто по сравнению с тем, что происходило у нас. Наконец мы все разошлись по местам, то же сделали и ребята. Я посмотрела через простор зеленых кресел на линию мальчиков, прижавшихся к стене. Они были похожи на загнанных животных, которых отправили на неконтролируемую охоту. Некоторые из них просто принимают свою судьбу как есть. Другие становятся на дыбы и проявляют строптивость.

А кто-то смирился с неминуемой гибелью, но, тем не менее, в ловушке оказались все.

Я провела взглядом по всей линии. Джонни Мерсер был в начале. Он стоял, прислонившись к стене и скрестив руки над животом. Он был почти неподвижен, за исключением его правого черного ботинка, который с силой вдавливался и вдавливался в пол.

Гейб стоял ближе к середине линии. Его мандаринового цвета рубашка делала его кожу похожей на пылающую бронзу. Он болтал с парнем, который стоял рядом, время от времени смеясь и показывая свои идеальные белоснежные зубы. Это напомнило мне о том, как он пытался меня рассмешить на пути в кабинет медсестры в третьем классе, чтобы я забыла о боли в лодыжке. Его улыбка была такой же, как прежде.

Внезапно, Гейб повернулся и посмотрел в сторону девочек. Я могла разглядеть его взгляд, пробегающий по ученицам. Еще секунда, и он посмотрит на меня. Должна ли я позволить ему увидеть, что разглядываю его? Это бы его удивило? Или мне следует отвернуться и выглядеть скромной?

Может быть, мне подать сигнал?

Постараться удержать его взгляд? Попытаться отправить ему какое-нибудь ментальное сообщение?

Я сдалась: наклонилась и притворилась, что завязываю шнурки на моих кроссовках от Чака Тейлора. Я просто не знала, что делать. Вот трусиха! И, в награду за свою трусость, когда я поднялась, то мой взгляд упал на кого-то гораздо менее привлекательного. Подлиза Тодд. (Я пыталась придумать новое прозвище для него. До этого я уже отказалась от Тодд-Клод, Тупоголовый Хардинг и просто Ти Эйч, произнесенное в виде пренебрежительного фырканья. Это прозвище было слишком хорошим для него.) Тодд повернулся к своему приятелю и что-то прошептал.

По крайней мере, это было похоже на шепот. Все наклонились к нему. И тут я с ужасом увидела, что он повернулся ко мне и указал на меня пальцем, а затем все начали смеяться. Его приятель тоже рассмеялся, и я почувствовала, как вся моя кровь стекает в ноги. Тодд явно что-то задумал.

Он увидел, что я смотрю на него, кивнул головой и улыбнулся своей зловещей улыбкой. Я пыталась не выглядеть напуганной, но что я могла поделать? Я не могла ничего ему сказать — он был на другой стороне зала. И я сделала единственное, что пришло мне в голову. Показала ему средний палец.

Однако это не остановило Тодда. Я лишь раззадорила его.

Знаете, это как тыкать в медведя острой палкой. И мой палец как раз оказался этой палкой.

— Все готовы? — спросила директор Миллер, поправляя очки. — Все? Отлично. Тогда приступим. Когда я называю ваше имя, пожалуйста, поднимитесь на сцену, встретьте вашего партнера позади арки, возьмитесь за руки и пройдите через арку, а потом спуститесь вниз перед сценой. Далее можете идти по центральному проходу и вернуться в класс. Всем понятно? Да? Прекрасно. — Она помахала кому-то в конце зала. — Впустите, пожалуйста, учеников. Ах, да, и учениц, конечно же.

Внезапно двойные двери открылись, и волна школьников потекла в зал. Судя по выражению лиц выпускников, никто из нас даже не догадывался, что у этой церемонии будут зрители. Но они были. Первокурсники, второкурсники, новенькие — все станут свидетелями казни. София Шеридан толкнула меня локтем:

— Для чего они здесь?

— Не знаю, — ответила я. — Может быть, директор Миллер хочет напугать их, чтобы они сменили школу, и весь учительский состав мог бы уйти в отставку и отдыхать в Буэнос Айресе.

Она фыркнула:

— Сомневаюсь. Я имею в виду, кто захочет отдыхать в Мексике?

Я обвиняю систему образования. На самом деле. Это не вина бедной Софии, что она никогда не изучала географию Северной и Южной Америки. Или, может быть, изучала, но информация каким-то образом потерялась между губ учителя и её мозгом, пропитанным лаком для волос. В любом случае, я решила не придавать этому значения.

Директор Миллер вознесла руки над залом.

— Займите ваши места, пожалуйста. Займите ваши места.

Когда все угомонились, она прокашлялась, откинула голову назад и криво улыбнулась.