Читаем Unknown полностью

Не то, чтобы мы не пели раньше. Мы уже провели неделю во Франции, Италии, и сейчас мы в Швейцарии. Мы пели у основания Эйфелевой башни, затем перебрались в Рим и выступали в самой середине огромной площади перед собором Святого Петра в Ватикане. Потом в Женеве. Сейчас мы заселились в наш странный небольшой отель в Лозанне. Комнаты небольшие, но очень и очень опрятные. Даже моя мама, сущий педант, одобрила бы. Наш отель в Италии был настоящей дырой. В Париже — и того хуже. Единственная жалоба по поводу этого отеля, так это вывеска снаружи. Огромная голубая русалка, которая забыла надеть свои ракушки. По крайней мере, то, что она не прикрыла — легко обнаружить. Ее прелести не имеют ничего общего с теми отвисшими у женщины среднего возраста, которую мы встретили, греющейся на берегу озера. Не могу представить себя на её месте. Мама Мэдоу сказала, что загар поддерживает женскую грудь в форме. Фу. Тем дамам загар точно не поможет.

Когда поезд остановился около часа назад, Терри зашла в наш вагон.

— Укутывайтесь получше, леди!

Мы выпрыгнули, и я сильнее запахнула свое пальто. Мы все были одеты в одинакового цвета брюки и кремовые пальто с логотипом Блисс на воротниках и с прослойкой ткани изнутри, чтобы здесь, в горах, не замерзнуть.

Мэдоу схватила меня за руку.

— Я думала, будет лучше.

Мы все еще были посреди гор. Темный, нескончаемый камень. Очень холодно.

— Шарфы. — Терри обмотала свой вокруг лица. — Быстрее.

Мэдоу остановилась.

— Куда мы идем?

Леа встала по другую сторону от Мэдоу, поддерживая ее.

— Ну, мы же не будем петь здесь, на перроне.

Мы пробежали через каменный коридор, вдыхая воздух чрез шарфы, которые защищали наши носы и горло. Затем протиснулись сквозь огромные двойные двери в открытое воздушное пространство, теплое и застекленное. Куда не посмотри, совсем рядом были видны пики гор. Это не развеселило Мэдоу.

Но сейчас она выглядит так, будто видит настоящее чудо в действии. Эмебайл прямо тут, в нашем ресторане. Они не должны были быть здесь. Должно быть, изменили график, чтобы сбежать от надоедливых поклонниц.

— Поторопись. Они уходят.

Бедные, бедные парни. Они не смогут сбежать от Мэдоу. В красивых парнях она — профи. Она взволнована, но будьте уверены, это зверь, готовящийся к прыжку. Вот теперь я начинаю задыхаться.

Пусть не ждет, что я пойду с ней.

— Нет. — Я знаю Мэдоу. Она точно заговорит с ними.

— О, да! Мисс Звезда, тебе достается тот высокий парень рядом, Блейк. Я присмотрела его специально для тебя.

— Да ладно. — Сара отрывает взгляд от дверей, в которых только что исчезли парни. — Ты не подаришь его Бет. Она даже не представляет, что с ним делать.

Фух, спасибо тебе, Сара. Наверное.

— Пошли, Бет. — Мэдоу вскакивает на ноги, и крутиться вокруг меня.

— Не хочу разрушить хорошее впечатление от выступления тем, что упаду в обморок.

Я продолжаю медленно есть, притворяясь, что я спокойна и не стесняюсь, не нервничаю. Абсолютно равнодушна. Я говорю себе, что меня не интересуют такие парни как Дерек. Парни как Дерек мне отвратительны. Он — враг. Я смотрю в окно позади себя, чтобы убедиться, что ярко-белые вершины гор не плавятся в лучах улыбки Дерека, как я. Я должна быть взбешена тем, что он заставляет чувствовать меня так — вовлеченной в водоворот паники.

Мэдоу следит за каждым кусочком, который я кладу себе в рот. Как только я кладу последний, она хватает меня за руку, кивает в сторону Леа и Сары и включает режим погони.

Прямо у выхода из ресторана есть лестница, которая ведет к оживленной площади, непосредственно у подножия. Там располагаются прилавки, где можно купить всякую разную туристическую лабуду и стойки с открытками прямо на другой стороне улицы. Остальное — стекла и яркие белые горные вершины.

Мэдоу шпионит за двумя парнями у постамента с открытками.

— Пошли. — Она направляется прямо к ним, не обращая внимания на Дерека.

— Привет, это вы парни из Эмебайл? — Я бы смущалась и боялась ляпнуть что-то глупое, но в устах Мэдоу это звучит как возвышенная поэзия.

Высокий парень оглядывается на свою спину, где на свитере выгравирован их логотип.

— И как интересно ты догадалась?

— Мы — ваши соседи.

Парень бросает на нее свой быстрый взгляд аля «они много на себя берут».

Она ни на секунду не отступает и поворачивается к другому парню.

— Из Энн-Арбор. Мичиган. Знаете, это там, прямо за границей? «Молодые голоса Блисс».

Дерек хватает руку, которой она настоятельно тычет ему в лицо.

— Вы правда из Блисс?

Мэдоу сияет.

— Ага. Это мы.

Он отпускает ее руку и смотрит на нас троих, стоящих позади.

— Вы знаете Бет? Ту, которая поет соло «Забери меня домой» на вашем сайте?

Сара и Леа выталкивают меня вперед. Мэдоу не довольна. Впрочем, как и я.

— Привет. — Он трясет мою руку. — Это Блэйк. Я — Дерек. Рад, наконец, познакомится с тобой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза