Unknown

Вообще, технический прогресс развивается примерно тем же темпом. Как и у нас, на рубеже веков Рэнсом Олдс, а за ним Генри Форд организовали в САСШ массовый выпуск автомобилей. Однако, по все большей редкости и дороговизне газолина  их самобеглые повозки, так же, как у Даймлера-Бенца в Германии, Диона, Пежо и Левассора во Франции, Ланчестера и Ройса в Британии, использовали больше электрический, паровой или газогенераторный привод. Соответственно, по количеству выпущенных на дорогу авто эта реальность отстает от нашей лет на пять и разрыв пока увеличивается, так что к 1913 году в мире не два миллиона автомобилей, а всего полмиллиона. Пока это игрушка только для очень богатых людей. (См., например, рассказ Киплинга «Стратегия пара»).

Как и у нас, в августе 1903-го летательное устройство братьев Райт (или Сэма Лэнгли, тут уж совсем дело случая) продержалось в небе 12 секунд, открыв авиационную эру. Но и этот процесс пошел несколько помедленнее. Не потому, что цена на природный и синтетический газолин  играла уж очень большую роль в расходах на эксперименты с аэропланами, но общее оттеснение двигателей внутреннего сгорания с магистрального пути прогресса чуть в сторону не могло не сказаться. Соответственно, доля аэростатов и дирижаблей возросла. Граф Цеппелин в этом мире известен пока больше, чем Блерио.

Своим порядком, практически не завися от нефтяных дел, развивались и другие отрасли техники от радиосвязи и строительства гигантских трансатлантических пароходов до синематографа и производства искусственных азотных удобрений. Шли политические реформы, заседали международные конференции, анархисты бросали бомбы, медики раскрывали причины болезней, литераторы обличали колониальную систему, астрономы всматривались в рисунок марсианских каналов, профсоюзы добивались от хозяев повышения часовых ставок оплаты труда.

6. БОЛЬШАЯ ВОЙНА БЕЛЫХ ЛЮДЕЙ (1914-1919 г.г.).

Тем временем к благоустроенному миру поствикторианства незаметно подкрался Август 1914-го. Кажется, что и в нашей реальности дележка нефтяных ресурсов не была в числе главных причин Мировой войны. Как раз перед ней англичане и немцы договорились по  спорному вопросу о месопотамской нефти. Да и двигатели внутреннего сгорания  пока не так влияют на военные действия, как рельсы и паровые котлы, нефтяные фонтаны в тылу не так важны для фронта, как добыча угля и выплавка стали. Собственно, вся боевая техника обеих сторон остается почти той же самой. Почти нет военной авиации – но ведь и в реале авиаторы WWI на своих этажерках воевали более между собой, совершая героические подвиги на грани цирковых номеров, но мало влияя на военные действия и тыловую жизнь на земле. Бомбы с неба больше ассоциировались с «Цеппелинами» – читайте Б.Шоу и других современников.

На море, разумеется, не было ни «нефтяных» эсминцев, ни даже мыcлей о замене угля на мазут в топках линкоров. Но все это очень мало могло изменить соотношение сил. Единственный вид вооружения, на котором очень сильно отразился проявившийся дефицит углеводородов – подводные лодки. Этот вид техники к 1914 году разделился на два подвида: небольшие аккумуляторные лодки береговой обороны  и подводные минные заградители, развитие того, что уже существовало ко временам русско-японской войны – плюс дизель-электрические подводные лодки дальнего плавания, в чьих двигателях работали смеси рапсового и других растительных масел с дистиллятами коксохимии.

Первый случай, когда безнефтяная реальность выглядит отлично от привычной истории представился в самом начале военных действий, в ночь на  восьмое сентября. Согласитесь, что представить себе генерала Галлиени, перевозящего пехотную бригаду из Парижа в Нантейль на фиакрах, за пределами человеческих возможностей. Но вот будет ли эта ситуация «такси не ходют» решающей для Битвы на Марне? Вторая-то бригада и у нас прекрасным образом доехала на пригородных поездах. Но ясно, что эта ситуация, в любом случае, менее выгодна французам, чем то, что было в реале.