Untitled

На Юге приход железных дорог и корпораций представлял еще более серьезную опасность. Железные дороги, первоначально осуждаемые белыми южанами за предоставление возможностей для свободного труда чернокожих, привели к появлению новых форм принудительного труда. О силе американской народной культуры свидетельствует тот факт, что память о Джоне Генри сохранилась надолго после смерти Коллиса П. Хантингтона и Тома Скотта. Джон Генри был чернокожим, но не вольноотпущенником. Он был родом из Нью-Джерси и, по-видимому, перебрался в Виргинию вместе с армией в качестве солдата или рабочего. Хантингтон, будучи старым аболиционистом, по-прежнему болезненно относился к чернокожим, насилию на Юге и железным дорогам. Спустя годы Хантингтон вспоминал о себе как о борце за расовую справедливость. Он утверждал, что использовал ресурсы железной дороги для преследования убийцы чернокожего рабочего, работавшего на железной дороге Чесапик и Огайо в Кентукки.91

История Хантингтона погребена в записях к мемуарам, которые так и не были опубликованы, но история Джона Генри получила широкое распространение. Рабочие и народные песни увековечили его как "человека, гоняющего сталь", который участвовал в гонке с паровым буром при строительстве туннеля. Джон Генри выиграл гонку, но "умер с молотком в руке".

Образно говоря, песня была права. Паровой бур убил настоящего Джона Генри, но это была не гонка, и Генри не был гигантом. Его рост составлял 5 футов 1 дюйм, что, как выяснилось, было идеальным ростом для людей, прокладывающих туннели в Аппалачских горах. Генри был каторжником. Хантингтон нанимал осужденных из Вирджинии для работы на своих железных дорогах, в том числе на туннельных работах, настолько опасных, что свободные рабочие увольнялись или бастовали, чтобы не делать этого.92

Джон Генри был осужден за кражу. Улики против него были столь же туманны, как и детали преступления. Он был арестован в соответствии с "Черным кодексом", который превратил проступки в уголовные преступления. Генри судили в тот же день в 1866 году, что и более известного человека, обвиненного в гораздо более серьезных преступлениях: Джефферсон Дэвис обвинялся в государственной измене, пиратстве и соучастии в убийстве пятисот солдат в тюрьме Андерсонвилль. Северяне, среди которых были Хорас Грили и Корнелиус Вандербильт, внесли за Дэвиса залог. Самые влиятельные северяне потеряли аппетит к судебному преследованию. Они либо создали бы мученика, либо, в случае неудачи с осуждением, поставили бы под сомнение версию северян о войне. Судья, рассматривавший дело Дэвиса, приостановил процесс на неопределенный срок, и Дэвис вышел на свободу. Генри, родившийся в Нью-Джерси и девятнадцатилетний на момент ареста, получил срок в десять лет. Отправка бедняков в тюрьму, в то время как сильные мира сего гуляли, способствовала романтизации преступников Позолоченного века, таких как Джесси Джеймс.93

Оказалось, что Джон Генри получил смертный приговор, вынесенный хантингтонской компанией "Чесапик и Огайо". Реформаторы оправдывали сдачу осужденных в аренду корпорациям, поскольку это позволяло создать лучшие условия, чем жизнь в ветхих, переполненных и жестоких виргинских тюрьмах. Генри и еще более двухсот заключенных, нанятых на "Чесапик и Огайо", поначалу выполняли неквалифицированную работу в туннелях, пробитых в горах. Но в 1870 году новые паровые буры в туннеле Льюиса начали выходить из строя, и каторжникам пришлось вручную сверлить отверстия для взрывчатки и расчищать завалы в туннеле. Генри, вероятно, умер в 1873 году после работы в туннеле. Причиной смерти стал силикоз, туберкулез или пневмония - любое из этих заболеваний или все они были вызваны или усугублены микроскопическими кусочками песчаника и других пород, которые он и другие рабочие вдыхали после того, как буры и взрывы раздробили породу. Все, кто работал в туннеле, вероятно, умерли в течение нескольких лет. Около ста заключенных либо вернулись в тюрьму только для погребения, либо умерли вскоре после прибытия. Примерно 80 процентов из них были молодыми чернокожими мужчинами. Одним из них был Джон Генри.94

Смерть Генри стала суровым напоминанием о сохраняющихся ограничениях на распространение свободного труда на Юге, и когда "Кожевник из Галены" и "Сапожник из Натика" выдвинули свои кандидатуры, в самом сердце страны уже появились трещины в идеале свободного труда. Труд заключенных был явным продолжением несвободного труда, а наемный труд, хотя и позволял рабочим приходить и уходить по своему усмотрению, не был свободным в том смысле, который когда-то представляли себе сторонники свободного труда. Новый элемент и новое глубокое разделение стали определять американское общество.

1