Untitled

Том Скотт, который никогда не избегал грязи, если это было выгодно, вмешался в ситуацию. Он хотел получить дополнительную федеральную помощь для Техасской и Тихоокеанской железной дороги и обещал обеспечить голоса южных демократов для Хейса в обмен на обещание поддержать субсидии для этой железной дороги. Неясно, были ли у него голоса. Хейс так не считал и не давал никаких обещаний. Что еще более важно, газетчики и лоббисты - иногда эти два понятия были синонимами - обещали обеспечить голоса южан, если Хейс поклянется не использовать федеральные войска или маршалов для обеспечения соблюдения федеральных законов о гражданских правах и избирательных правах.17

Переговоры сошли на нет, поскольку обе стороны, понимая, что республиканский Сенат может завести в тупик демократическую Палату представителей и наоборот, пытались создать Федеральную избирательную комиссию из представителей Верховного суда, Сената и Палаты представителей, чтобы разрешить кризис. Каждая сторона торговалась, делала ставки, и ставка свелась к одному человеку: Джозеф Брэдли, помощник судьи Верховного суда. Все знали, как проголосуют остальные члены комиссии. Спор развернулся вокруг партийной лояльности. Каждая сторона отказалась от своих принципов. Республиканцы отстаивали права штатов: голоса избирателей, справедливо или несправедливо решенные, ратифицировались штатами. Конгресс не может их оспаривать. Демократы утверждали, что Конгресс имеет право и полномочия заглянуть под результаты голосования и убедиться в их честности и справедливости. Дебаты можно свести к одной простой фразе из Позолоченного века. "Мошенничество порочит все", - утверждал демократ Джеремайя Блэк. "Нет, не порочит", - ответил судья Верховного суда республиканец Стэнли Мэтьюс.18

Судья Брэдли голосовал с республиканцами по всем спорным вопросам. У Хейса было 185 голосов выборщиков. Демократы все еще могли заблокировать его, отказавшись созвать совместную сессию Палаты представителей, необходимую для ратификации результатов, но теперь декабрьский компромисс вернулся без Техаса и Тихого океана. Хейс не стал бы проводить в жизнь законы о гражданских правах на Юге; он не стал бы вводить федеральные войска; он бросил бы освобожденных людей на обещания южных демократов признать их политическое и гражданское равноправие. Демократы сохранили свое большинство в Палате представителей. Республиканцы сохранили Сенат.19

1 марта 1877 года Резерфорд Б. Хейс отправился на поезде из Колумбуса (штат Огайо) в Вашингтон. Президентская партия ехала в личном вагоне Тома Скотта. До инаугурации оставались считанные дни, но никто не был уверен, что Хейса приведут к присяге. Пока он находился в поезде, ему сообщили, что обе палаты пришли к согласию по результатам выборов, и его избрание стало официальным. 5 марта 1877 года состоялась инаугурация Хейса. Грант покидал свой пост под тенью, которая сформировала его показательное, странное, вызывающее жалость к себе и очень человечное последнее послание о положении дел в стране: "Разумно предположить, что ошибки в суждениях [sic] имели место", - сказал он, но утверждал, что его мотивы были чисты.20

I

Если когда-либо американский президент попадал со сковородки в огонь, то это был Резерфорд Б. Хейс. Другие выборы были сопряжены с ожесточенными спорами, но ни одни со времен выборов 1824 года не угрожали разорвать конституционную ткань так, как выборы 1876 года. Избрание Линкольна разрушило Союз, но никто не сомневался в том, что Линкольн был избран президентом. Многие демократы и некоторые республиканцы сомневались в легитимности Хейса, даже когда он вступил в должность. Конклинг, ненавидевший Хейса, называл его "Его мошенничество" и "Рутерфроуд Б. Хейс".21

За спиной Хейса зияли раны Реконструкции, вокруг него появились признаки затяжной депрессии, а впереди его ждал год потрясений и широкомасштабного насилия на Севере и Западе. Это были не те плоды, которых республиканцы ожидали от своей политики в 1865 году.

Хейс разочаровал Скотта, не обеспечив ему новую субсидию для Техасской и Тихоокеанской железной дороги, но не настолько, насколько он разочаровал освобожденных людей. Хейс убедил Гранта не выводить все войска с Юга, потому что не хотел нарушать принцип федерального верховенства и право центрального правительства вмешиваться в дела штатов в рамках закона. Он считал, что войска дадут ему рычаг для переговоров с демократами по поводу Юга.22

Хейсу нужны были рычаги влияния в Южной Каролине и Луизиане. Результаты выборов были оспорены в обоих штатах, и те же самые комиссии, которые отдали голоса выборщиков в этих штатах Хейсу, также постановили, что губернаторы-республиканцы - Дэниел Чемберлен в Южной Каролине и