Untitled

Forbath, "Politics, State Building, and the Courts, 1870-1920", 659-63; Richard Franklin Bensel, The Political Economy of American Industrialization, 1877-1900 (Cambridge: Cambridge University Press, 2000), 344; Hovenkamp, 146-48, 210, 218-19, 268-95, 327.

67

Forbath, "Politics, State Building, and the Courts, 1870-1920", 674.

68

Hovenkamp, 146-48, 207-11, 218-19, 229, 231-32, 280-83, 289-93, 327; Bensel, 341-43.

69

Forbath, "Politics, State Building, and the Courts, 1870-1920", 665, 669-76; James W. Ely, Railroads and American Law (Lawrence: University Press of Kansas, 2001), 93-95.

70

Уильям Е. Нельсон, Четырнадцатая поправка: From Political Principle to Judicial Doctrine (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1988), 197-98; Hovenkamp, 176-82, 199-204, 293-95.

71

Мортон Дж. Хорвиц, Трансформация американского права, 1870-1960 гг: The Crisis of Legal Orthodoxy (New York: Oxford University Press, 1992), 19-27; William E. Forbath, "Courting the State," presented at Harvard Faculty Workshop (2010), 3-6; Forbath, "Politics, State Building, and the Courts, 1870-1920," 669-70, 673-74.

72

Кенс, 243-45; Р. Уайт, 170.

73

Рут Блох и Наоми Р. Ламоро, "Корпорации и Четырнадцатая поправка", http://economics.yale.edu/sites/default/files/files/Faculty/Lamoreaux/corporations-14th.pdf.

74

Там же, 11-22, 28.

75

Horwitz, i25ff., цитаты, 129, 134; Hovenkamp, 231-32.

76

Об этой борьбе см. Nancy Cohen, The Reconstruction of American Liberalism, 1865-1914 (Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2002), особенно 11off.; Hovenkamp, 174-75, 222-23, 271; Amy Dru Stanley, From Bondage to Contract: Wage Labor, Marriage, and the Market in the Age of Slave Emancipation (Cambridge: Cambridge University Press, 1998), 60-97.

23

.

Эпоха заканчивается

Президентская кампания 1896 года стала последней в XIX веке, последней, в которой ведущим претендентом на номинацию был ветеран Гражданской войны, и первой с 1876 года, которая проходила в разгар экономической депрессии. Уильям Маккинли, претендент на республиканскую номинацию, служил в Двадцать третьем Огайском полку под командованием подполковника Резерфорда Б. Хейса. Глубокое наследие войны еще оставалось, но вопросы 1866 года - расовое равенство, защита прав чернокожих на Юге и политика в отношении индейцев - уходили с национальной сцены, хотя ни в коем случае не исчезли полностью.1

Однако люди, которые доминировали на этой сцене, исчезали. В начале 1890-х годов поколение, которое либо приняло свободный труд, либо ухватилось за его удивительные, хотя и неуловимые возможности, стало уходить на второй план - кто-то умер, кто-то был измотан и обескуражен, кто-то просто перестал быть актуальным. В 1892 году Джей Гулд был очень богат, очень болен и очень ненавидим. Он был лицом американского финансового капитализма и одним из нескольких лиц, которые американцы надели на монополию.

Последние годы жизни Гулда были отмечены поражениями и пирровыми победами. Победив Чарльза Фрэнсиса Адамса в борьбе за контроль над Union Pacific Railroad, он обнаружил, что плоды его победы гниют в его руках. Попытка Гулда вместе с Дж. П. Морганом организовать еще один картель западных магистралей, чтобы управлять тарифами и конкуренцией, провалилась. Он сохранил контроль над прибыльной нью-йоркской "Эль", Манхэттенской железной дорогой, но не смог получить разрешение на добавление третьего пути, который разрушил бы Бэттери-парк, развалил Бродвей и, по словам "Пулитцеровского мира", "закрыл бы доступ воздуха и солнечного света тысячам жителей центра города".2

Свежий воздух и солнечный свет были крайне важны для борьбы с туберкулезом, а Гулд умирал от него. Он не мог спать и едва мог есть. Его дочь читала ему вслух Твена, Диккенса и Скотта. Пока она спала, слуга наблюдал за тем, как Гулд часто вышагивает перед своим особняком на Пятой авеню, напротив отеля "Виндзор" и его уличных пижонов. В начале декабря 1892 года, через месяц после президентских выборов, он умер дома в своей спальне.3

Поколение уходило из жизни. В отличие от Гулда, о большинстве из них не вспомнят еще долго после того, как их не станет, если только они не прикрепят свои имена к учреждениям, которые переживут их. Лиланд Стэнфорд, которого Карнеги хвалил за основание университета в 1885 году, умер в начале лета 1893 года. Он оставил свое наследство, которое Соединенные Штаты отсудили в попытке вернуть долги Центральной Тихоокеанской железной дороги, чтобы основать университет, названный в честь его умершего сына. Джозеф Пулитцер выжил, но ослеп и озлобился, отошел от активного управления газетой New York World, влияние которой угасло с приходом к власти еще более богатого и эпатажного владельца газет Уильяма Рэндольфа Херста.4