Untitled

Стремясь к разнообразию и не желая показаться расистами, ведущие университеты продолжали предоставлять преференции некоторым абитуриентам из числа меньшинств, вызывая тем самым бесконечные споры в течение следующих двадцати пяти лет. В 2003 году Суд вновь счел необходимым вступить в дискуссию, на этот раз, по сути, чтобы подтвердить свои слова, сказанные в деле Бакке4 Тем самым он раскрыл важный факт о расовых отношениях и правах за годы, прошедшие с 1978 года: Принцип "разнообразия", поддержанный в 2003 году целым рядом корпоративных лидеров, президентов университетов и военных, к тому времени значительно укоренился в американском обществе. Но история позитивных действий также обнажила непреходящие образовательные и экономические пропасти, которые разделяли черных и белых американцев на протяжении многих лет. Несмотря на позицию суда, этот вопрос, в котором по-прежнему звучали аргументы и контраргументы в пользу прав человека, оставался острым источником межгрупповой напряженности в Соединенных Штатах.

Эти дебаты, наряду с другими расовыми проблемами, привели в уныние многих чернокожих в 1970-е годы, особенно тех, кто, как казалось, переходил в средний класс. По сравнению с чернокожими из низших слоев, которые с трудом сводили концы с концами, те, кто поднимался вверх, были особенно воодушевлены великими триумфами гражданских прав 1960-х годов. Многие из них возлагали большие надежды на свои права - в том числе на программу "Утвердительные меры" - и на свое будущее. Однако к концу 1970-х годов они стали все более пессимистично смотреть на многие вещи, в том числе на намерения большинства белых людей. Некоторые, казалось, сомневались в американской мечте. Это было одно из самых печальных наследий неспокойных 1970-х годов.44 45

Конечно, расовые споры уже давно привели к дисгармонии в Америке, так что споры по поводу автобусного сообщения и позитивных действий лишь добавили новые резкие ноты к старым счетам. Кроме того, в конце 1970-х годов многих американцев беспокоил целый ряд смежных социальных тенденций, которые, казалось, вызывали все больший диссонанс. Школы, города, мораль, семейная жизнь, экономика - все это, казалось, рушилось. Неудивительно, что в это необычайно беспокойное время многие люди опасались, что нация вступает в состояние беспорядка и упадка.

Тревога по поводу школ выходила за рамки трений, вызванных десегрегацией и автобусным сообщением. Все чаще она основывалась на ощущении, что школы в целом терпят неудачу. К концу 1970-х годов целый ряд жалоб был направлен на эти предполагаемые неудачи - в частности, на снижение результатов стандартизированных тестов и отупление учебных программ. Многие из этих критических замечаний, исходящих от деловых кругов, оценивали школы с точки зрения их потенциала для развития экономики. Они призывали Соединенные Штаты повысить образовательные стандарты, чтобы они могли преобладать в формирующейся технологически сложной и конкурентной мировой экономике. Начавшись в начале 1980-х годов, подобные сетования достигли апогея в 1983 году, когда министр образования Террел Белл опубликовал мрачный отчет об американском образовании. В докладе, озаглавленном "Нация в опасности: императив образовательной реформы", говорилось, что школы захлестнула "волна посредственности", и делался вывод, что американцы, которым грозит опасность быть превзойденными такими странами, как Япония и Южная Корея, "совершили акт бездумного, одностороннего разоружения в сфере образования".46 Хотя в то время этот широко обсуждавшийся доклад не имел существенного влияния, он положил начало растущему движению за "стандарты" и более высокие "достижения" - и за более строгое соблюдение этих стандартов на федеральном уровне, - которое набрало значительную политическую силу в 1990-х годах.47

Доказательством того, что образование рухнуло, стало снижение баллов по Схоластическому тесту способностей (SAT), который, как считается, измеряет способности учеников средней школы. Эти показатели начали снижаться в середине 1960-х годов и упали до рекордно низкого уровня к 1980 году. В период с 1967 по 1980 год средний балл по вербальному тестированию снизился с 543 до 502, а по математике - с 516 до 492.48 Примером B стала инфляция оценок, как в средней школе, так и в университете. Некоторые пессимисты утверждали, что подобные "провалы" в образовании отражают более общий упадок американской культуры, вызванный в основном "вседозволенностью", которая якобы стала необузданной с 1960-х годов. Как позже писал один из сторонников "возврата к основам", худшие дни для государственных школ пришлись на 1970-е годы: "Когда в американское образование пришла вражда 1960-х годов против элитарности, она принесла с собой безмерную циничную терпимость к невежеству учеников, рационализированную как забота о "самовыражении" и "самоуважении"".49