Untitled.FR11

Все три года Володька воевал в разведке и закончил войну без ранений. «А я по-быстренькому, между пулями!» - смеялся он. Худенький, небольшого росточ­ка, необычайно подвижный, большие синие глаза под широким лбом светились ясным светом молодости: он чувствовал себя героем и, видимо, не собирался сни­мать свою гимнастёрку с орденами. Вот только волосы его рано начали редеть, и уже к тридцати годам голова Володи обнаруживала сходство с лысой головой отца - Ивана Степановича.

Тогда, весной, Володька достал из своего солдатского рюкзака бутылку водки:

- Давай посуду, Пашуня! За твоё здоровье, за будущего сына да за разведку! А где Иван?

- Иван появляется дома ночью и раньше солнышка уходит. Посевная!

Так и не дождался Володька Марчукова, допил бутылку водки один. Пил не пьянея, поглядывал на круглый живот старшей сестры, рассказывал об отце, к которому только что ездил, а она вспоминала, как ночью бежала с ним на руках под ливнем.. Как давно это было!

Паша рассказывала о том, как ездила в Казахстан за Борькой, с тревогой смо­трела, как пустеет бутылка. Боря не отходил от дяди Володи, с восхищением раз­глядывал его гимнастёрку с наградами.

- Кем будешь, Борька? Лётчиком, как дядя Жора? А я вот, брат, по-пластунски пол-Европы. на брюхе пропахал. Твоя мама знает, что это такое!

Рано утром Володька пешком ушёл на станцию, он тоже понимал: посевная - дело не шуточное!

Глава 17

ИВАН МАРЧУКОВ: ЗЕМЛЯ МОЯ!

Что в душу запало - останется в ней,

Ни моря нет глубже, ни бездны темней!

А. Грин

В молодые годы Иван не сомневался, что добьётся всего, о чём мечтал вместе с друзьями. Война всё перевернула.

Уже два года минуло, как она окончилась. Иван часто вспоминал Стукова, Троепольского, романтику молодости, их юношеский максимализм. В газетах тех лет много писалось о технике, которая придёт на поля, об агрономической науке, призванной вместе с машинами совершить революцию на селе. Всё поменяется, настанет изобилие, только надо учиться и много работать.

Он не забыл, как перед тем, как отправиться на учёбу в Воронеж, они оседла­ли лошадей и помчались вдоль совхозных полей. Разгорячённые скачкой, друзья остановились там, где незасеянный участок «отдыхал» под пашней. Незабытые дедовские методы давали возможность получать хороший урожай с «отдохнув­шей» землицы.

- Теперь мы хозяева всех этих просторов! - провозгласил Стуков, спрыгнув с лошади.

Они стояли на пашне, и их сапоги утопали в жирном чернозёме. Иван накло­нился, схватил рукой ком земли, подогретой на солнце:

- А что, ребята! Давайте поклянёмся на этой земле, что будем верны ей, пока живы!

- Клянёмся! - отозвались все трое нестройно, но с энтузиазмом.

Самым верным земле оказался Гаврюша Стуков - он погиб в первые дни вой­ны. Троепольский сейчас трудился в областной газете, писал о колхозной зем­ле, и его фамилия как нельзя лучше соответствовала теме проблем урожайности. «Троепольную систему агрономии» Иван успешно использовал в своём хозяй­стве. Долгими зимними вечерами молодой директор просиживал над книгами по селекции растений, агрономии, иногда доставал свои институтские конспекты.

Когда-то он записывал лекции, не вникая в подробности, а теперь открывал для себя горизонты агрономии заново. Пытался докопаться до сути, изучал проблемы земли. Но ведь земля, на которой он родился, была лучшей во всей России!

В один из приездов домой из Воронежа на каникулы Иван обнаружил в ком­нате отца два толстых журнала, пожелтевших от времени. Это были «Труды Им­ператорского Вольно-Экономического Общества». В журнале за №1 за 1897 год он нашёл работу Г.И. Тенфильева «Физико-географические области Европейской России», где учёный разделил Россию (включая Польшу и Финляндию) на четыре области, исходя из почвенных условий (особенно - выщелочности почвы!) и рас­тительных покровов.

Так Иван впервые открыл для себя, что живёт на лучшей земле во всей великой России. Полоса тундры, входящая в северную область, включала в себя торфяно­бугристую, песчаную, глинистую и каменистую почвы. Потом шла полоса болот и тайги, затем - суходолов и смешанных лесов. Там, где остановились ледники, тащившие за собой огромные каменные валуны - памятники тому времени, на­чиналась южная полоса России.

Области арало-каспийской солонцеватой пустыни, глинистых песков и пу­стынь, области южного берега Крыма бедны для земледелия. И только древне­степная область южной России, полоса чернозёмная - историческая житница страны. Наверное, все знали об этом, но только специалисты могли определить разновидности чернозёма и его потенциальные возможности. В Воронежской об­ласти наряду с чернозёмом можно было встретить и бледноцветные, лессовые почвы, донское предстепье (выщелочный, лесостепной, прерывистый чернозём).