Унтовое войско

Отвезли мы господчика в полицию. Сам полицмейстер, его высокоблагородие, изволили приехать к нашему хозяину и спрашивали, что случилось и зачем послан к нему Неклюдов.

Ситников поинтересовался:

— А не слышал ли ты, борода, что отвечал господин Беклемишев господину полицмейстеру?

— Похоже на то, что наш господин пояснил полицмейстеру, что вышла-де ошибка и следовало бы отпустить господина Неклюдова. Честь-де свою он, господин Беклемишев, защитит сам, без полиции. Ему это не в диковинку. Полицмейстер возьми да и укати к себе в часть. А тут приехал чиновник, близкий дружок нашего хозяина, и стал того уговаривать, что надо-де драться с обидчиком на пистолетах.

— Что это за драка? — заметил приказчик. — Дерутся на кулачках либо на дубинках. На пистолетах разве драка? Чуть не так — убийство.

Петр Дормидонтович процедил сквозь зубы:

— Де-ре-вня! У благородных только и бывают этакие драки. Им на кулачках неприлично. Это тебе, харе…

Вечером в Купеческом собрании Ситников услышал про Неклюдова совсем иной сказ. Будто бы чиновник по особым поручениям, явившись на квартиру члена совета, обругал хозяина, а тот ответил Неклюдову новой дерзостью. И тогда чиновник в справедливом гневе, не сдерживая более себя, дал оплеуху Беклемишеву. Вельможный муравьевец не нашел ничего лучшего, как по-бабьи вцепиться в волосы Неклюдову. Тот сгреб под себя тщедушного члена совета и помял его порядочно. Член совета запросил пардону. На отчаянные вопли барина сбежалась прислуга, и по его приказу кучер поехал в полицию. Немедленно, как с неба упал, возник полицмейстер и увез Неклюдова на гауптвахту.

«Так и надо этому Беклемишеву, — рассудил Петр Дормидонтович. — Что он из себя представляет? Надменный фаворит да и только. Ишь ты! От этого фаворита нет житья ни купцам, ни чиновникам. Испокон века купец да и чиновник живут с откупа. И без взяток тут никак нельзя. Что это за чиновник, ежели он не берет с откупа? Сам не подработает да и купцу не даст. Где это видано?

Петр Дормидонтович вспомнил, что верхнеудинские купцы обижались на Беклемишева. Тот не только сам не брал с откупа, но даже вздумал преследовать… по закону. Ничего не попишешь…

Нет, как там ни суди, а этому Беклемишеву давно пора прописать ижицу.

О предстоящей дуэли между Беклемишевым и Неклюдовым в Иркутске знали все. Ну если кто и не знал, то из тех, кто по своей доброй воле ничего не хотел ни слышать, ни видеть. Многие полагали, что дуэли не быть. Начальство не дозволит, запретит по закону.

А что думало начальство?

Военный губернатор Иркутска Венцель, зная, что Муравьев-Амурский благоволит Беклемишеву, занял без колебаний сторону члена совета.

— Hy и что эта дуэль? — твердил он полицмейстеру. — Эка невидаль! Это дело чести Беклемишева. Дело чести, господин полицмейстер!

— Совершенно с вами согласен, ваше высокопревосходительство. Но… что скажет его сиятельство граф Николай Николаевич, узнавши об этом самом деле чести? Не вызовет ли это с его стороны какого-нибудь неудовольствия? Вызовет, определенно вызовет, — спохватился Венцель. — Не знаю, как и поступить. Уж не взять ли их обоих под арест? Как вы полагаете?

— Полагаю, что неудобно-с. Вызовет толки. Да и за что арестовывать Беклемишева? Его оскорбили… действием, и мы его — на гауптвахту…

— А если посадить Неклюдова? Одного его?

— Полагаю, что не годится. Возмущение общества…

— Гм. Что же нам делать? Вот, господи, на мою голову… — Венцель вздохнул, взял со столика табакерку. — И надо же было уехать его сиятельству!

Зарядив обе ноздри и прочихавшись, Венцель уставился слезящимися глазками на полицмейстера:

— Что же мы порешим, батюшка?

— Пусть стреляются, ваше высокопревосходительство!

— Как же? Они поубивают друг друга. А что скажет граф? Дойдет до Петербурга…

— А мы им подсунем такие пистолеты, Карл Карлыч, что они никак не поубивают друг друга. Что же вы это им подсунете?

— Патроны без пуль. Только и всего! Обе стороны сойдутся, сделают «пиф-паф» и… тут-то появится полиция. Участников дуэли мы на законном основании посадим под арест, и пускай они себе сидят, а вы отпишите графу, как с ними поступить.

Венцель вскинулся в кресле:

— Чудесно придумано! Просто великолепно! Вы маг и волшебник. Но я прошу, батенька, вы уж это дело… эти «пиф-паф»… — военный губернатор захихикал и прослезился, — эти «пиф-паф» возьмите на себя.

Полицмейстер от военного губернатора поехал к гражданскому губернатору.

— Все бы ничего, — сказал гражданский губернатор, выслушав полицмейстера. — Можно бы и так… После мнимой дуэли посадить Беклемишева и Неклюдова на гауптвахту и ждать распоряжений его сиятельства.

— Разве этого недостаточно, ваше превосходительство?

— Думаю, что… Неклюдов и его новый друг ссыльный поселенец Петрашевский добиваются, чтобы в Санкт-Петербурге была назначена следственная комиссия для ревизии управления Восточной Сибири за последние десять лет.

— Вот как!