Унтовое войско

— Люба тебе Катька Чуркина? Ну и попомни: что созрело, то упало. Но в рот ли упало — вот штуковина?!

Кудеяров пожал плечами: «Несет Аким околесицу. Никак спьяна».

В очередной приезд Ситникова в Нерчинск снова пили у попа Симеона. Лапаногов упомянул Катерину… Поп выразительно посмотрел на сотника Гантимурова: «Что поделаешь, ваше благородие…»

Катерина давно приглянулась Гантимурову, и он жалел ее, не веря, что это ее замужество принесет ей счастье. Не раз убеждал он ее отказать Лапаногову, обещая найти ей жениха из казаков — молодого и красивого. Тут как-то и подвернулся ему под руку его вестовой Иван Кудеяров и сотник, расположенный к вестовому за старание и исполнительность, показал на него Катерине:

— Вот тебе жених! Чем плох? Чем не офицер? Талия с перехватцем!

Кудеяров в синей куртке, в темно-серых с красной прошвой шароварах, при красных погонах с серебряной пуговицей мог вполне понравиться Катерине. Она с улыбкой посмотрела на вестового, подошла к нему близко и даже погладила черный пистолетный шнур, свисавший на боку у казака. Вычерченные губы ее чуть-чуть сдвинулись в улыбке.

А наутро сотник получил пакет из Иркутска. Губернатор соизволил решить о том, что Афанасий Гантимуров, командир Нерчинской казачьей согни, имеет право на титул князя и что отныне ему не воспрещается подписываться князем.

Сотник нетвердым шагом приблизился к зеркалу, увидел худое со впалыми щеками лицо, жидкую бородку, которая выросла… Когда? Он не заметил — когда.

На радостях Гантимуров в тот же день приказал заложить лошадей и выехать в Тунгусский пограничный полк, чтобы лично известить родичей о пожаловании ему высокого титула.

Через пять дней он возвратился в Нерчинск и узнал, что в его отсутствие в сотне случилось непредвиденное… Его вестовой Иван Кудеяров обвенчался. И с кем? С той самой Катериной, которую он, помнится, уговаривал оставить Лапаногова и сделать свой выбор на его вестовом.

Пришлось писать донесение полковому командиру.

Вызванный для спроса Иван Кудеяров показал, что он из одной станицы с Лапаноговым и знает его предовольно, что тот годами немолод, притом часто принимает хмельные напитки, о чем и поведал он Катерине Чуркиной. После того Катерина искала встречи с ним, Кудеяровым, и бывала у казаков в казарме.

— Как же это ты так скоро решился? — спросил сотник.

— Опутала она меня, ваше благородие. Сейчас я уж точно вижу, что опутала… сладкогласная. Все смешки да улыбки, настоящего-то разговору у нас с ней и не было. Придет в казарму, походочка такая… все с подпрыгом, тут же вовсю интересничает, хохочет и шпильку подпустит: не желает быть женой Лапаногова! И клянется мне при виде казаков-свидетелей и неотступно просит, чтобы я ее взял за себя в замужество, ладой величал.

— Ну, а ты?

— А что я? — смущенно отвечал казак. — В одной просьбе ее я начально отказывал, вышучивал ее, видя скоромные шуточки, но после сего… уж по третичной ее просьбе… вижу молодость ее лет и достойные пригожества в лице и во всем теле… слов нет, хороша она… насмелился обещать взять ее к себе в жены. И в то же самое время отправился к вам, ваше благородие, для испрошения вашего… но не застал вас дома… как были вы в отъезде… и не зная о том, куда вы и надолго ли отлучиться изволили, решился положиться на вышнюю силу… от бога и идти в церковь по божьему изволению, пригласив казаков-товарищев.

— Сговор у тебя был с Катериной?

— Никак нет, ваше благородие. Так… всякие словца были, а сговора не было. Слыхом не слыхал.

Кудеяров мял в руках папаху. Порывался что-то сказать.

— Ну-ну! — ободрял его сотник.

Вестовой вздохнул, развел руками, несмело поглядел на сотенного командира.

— Я как полагаю, ваше благородие, надо бы тишком да ладком, да только сговор-то был у их благородия господина Ситникова… С Акимом Алганаевым. Их благородие господин Ситников нетрезвый был… просил Лапаногова одолжить ему денег, а тот не дал. Их благородие тогда и умыслил…

— Погоди. Сказывай по порядку. Отправился ты в церковь…

— Подваксил сапоги и отправился. Прихожу. Подгадал самое время. Народу подвалило. «Ну, — думаю, — откачнулась от меня Катерина, богачество ее прельстило». И не знаю, ваше благородие, радоваться мне или горевать. А тут шум возле аналоя. Батюшка службу остановил. Голоса слышу: «Отказалась невеста!» Лапаногов ругается, велит батюшке венчать, а их благородие господин Ситников взял Катерину за руку и повел из церкви. Народ валом повалил за ними. А я стою и не ведаю, что мне… Пробился на паперть, гляжу, а Катерину уводит жена батюшки иерея Симеона. И тут, откуда ни возьмись, вышнырнул Аким Алганаев и говорит Катерине: «По приказанию их благородия ты арестована и будешь отправлена в тюрьму». — «За что в тюрьму?» — «Или венчаться с Кудеяровым, или в тюрьму».