Унция надежды

Макс смотрел на скромный медальон, посередине которого было выбито: «1 месяц», а по окружности шли слова, которые он не раз слышал на групповых сеансах и помнил наизусть: «Свобода, доброжелательность, личность, Бог, общество, служение».

Неужели он уже целый месяц не нюхает кокс и не глушит себя виски?

– На самом деле вы находитесь у нас тридцать три дня, – сказал Эллиот, словно прочитав мысленный вопрос Макса.

Макс держал медальон на ладони. Эллиот медленно сомкнул ему пальцы. Сейчас он смотрел на Макса не как психотерапевт, а как добрый друг, всегда готовый поддержать и ободрить.

– До Нового года остались считаные дни. Пусть ваши сила и решимость перейдут в наступающий год, чтобы все, о чем вы мечтаете, стало достижимым. Считайте это символом надежды. Надежда как солнце – она светит всем. Даже вам.

Возможно, у кого-то другого внутри разлилось бы приятное тепло. Металлический кругляш помог бы прогнать из души страх и пессимизм и излил бы целительный бальзам на израненное, покрытое шрамами сердце. Макс отчасти был горд, что выдержал эти тридцать три дня, сражаясь с собой вдали от дома и друзей. Но играть по сценарию Эллиота он не собирался.

– Спасибо, док, но все эти «А потом они жили долго и счастливо» – не для меня, – сказал он, выдерживая взгляд Эллиота. – Жизнь лишь отнимала дорогих мне людей. Видимо, на мне ее запас хеппи-эндов закончился.

* * *

Бар, когда Грейс вошла, оказался совсем не таким, каким она его представляла.

Днем здесь было светло от больших окон и стеклянной двери, ведущей на задний двор – летом там наверняка ставят дополнительные столики. Старинный музыкальный автомат играл блюз – такие автоматы Грейс видела в фильмах пятидесятых годов прошлого века. Середину зала занимал бильярдный стол. Дальше располагались столики, а еще дальше – кабинки разного размера. Потолок был высоким. В воздухе висел запах жареной картошки, мяса и пива. Какие знакомые запахи. Грейс невольно улыбнулась, поддавшись ностальгическим чувствам.

А внешне заведение выглядело весьма прозаично: стены, обшитые темными деревянными панелями, и выцветшая вывеска с названием. Назывался бар тоже прозаично: «Виски и крылышки». Первая попытка Грейс зайти сюда была решительно пресечена Каем. Помнится, они шли мимо и она предложила заглянуть туда перекусить. Кай тут же популярно объяснил, какого пошиба публика может собираться в подобном заведении, и силой увел сестру, не дав ей совершить еще одно сумасбродство.

Сейчас ее отговаривать было некому. Она зашла сюда одна, преисполненная решимости сама управлять своей жизнью. Впервые за все эти годы. Увидев в углу широкого замызганного окна объявление о вакансии, Грейс не стала подавлять вспыхнувшее любопытство, а просто толкнула входную дверь. Она давно не работала в баре, но помнила атмосферу вечернего зала, когда там полно народу, когда среди общего гула то там, то здесь слышится смех. Помнила и другое. На этой работе она познакомилась с…

– Чем вам помочь, дорогуша? – послышалось из-за стойки.

Неспешный, даже ленивый говор уроженки Западной Виргинии показался Грейс чем-то вроде дружеского объятия.

Блондинка, протиравшая бокалы за стойкой, обладала впечатляющей грудью. Наверняка женщины просили ее дать номер телефона магазина, где она купила бюстгальтер с такими потрясающими гелевыми вставками. Невзирая на обилие косметики, морщинистое лицо барменши не утратило привлекательности. Прервав работу, она приветливо улыбнулась Грейс.

Грейс сняла шерстяную шапочку, выпустив на свободу свои локоны.

– Здравствуйте. Я увидела объявление, вот и зашла.

Блондинка уперлась ладонями в стойку и только моргала, глядя на Грейс.

– Объявление о вакансии, – пояснила Грейс, сглатывая. – Там ничего не сказано о времени работы. Меня бы устроила всего пара дней в неделю, но…

– Вы недавно в наших краях? – щурясь, спросила блондинка.

Грейс привыкла к настороженным взглядам и подобным вопросам. В городишках с населением менее десяти тысяч то и другое не было редкостью.

– Да. Я сейчас живу в пансионате Мейсена. А в город я приехала…

– Опыт работы в баре есть?

– Да. Правда, это было давно. Я подрабатывала, когда училась в колледже. Но у моего брата есть свой бар в Вашингтоне, и там…

– Приходите в понедельник, ровно в половине седьмого.

Грейс оторопела:

– Но… Понедельник – это же канун Нового года.

– У вас другие планы? – поинтересовалась барменша.

У Грейс не было никаких планов, однако… Последний день уходящего года. Здесь же будет настоящее столпотворение. Масса незнакомых людей. Грейс охватило беспокойство.

– Я… Хорошо, я приду.

– Отлично. Я не знаю, как насчет других дней. Может, работы будет столько, что мне ваша помощь понадобится каждый день. Может, и нет. Гибкость в нашем деле – первейшее качество. Вы подстраиваетесь под работу, а не наоборот. Но в понедельник будет жарко, только успевай поворачиваться. Так что не подведите.

Синие глаза барменши придирчиво оглядели фигуру Грейс и ее одежду: зимние сапоги, джинсы, перчатки и теплую куртку.

– И оденьтесь… попривлекательнее, – криво усмехнувшись, добавила барменша.