Unwonderland

Государство определяет, сколько энергии в месяц ты можешь потратить. Такие контролеры, как я, конечно, тратят мало энергии. Потому как серьезные инциденты практически и не случаются. А вот, к примеру, врачи колдуют очень много – даже представить страшно, какими запасами они располагают. Обычно их не называют магами или магами-врачами – и так понятно, что в своей работе они одинаково часто используют и зачарованные скальпели, и таблетки, и обычные томографы и рентгены.

Энергия, при помощи которой можно творить магию, находится везде: в земле, в воздухе, внутри каждого человека, в космосе, может быть, даже внутри нашего солнца. Ее можно собирать и распределять – например, разливать по бутылкам и зачаровывать; записывать на карточки. Это делают на специальных заводах. Когда я училась в колледже, нас все обещали сводить туда на экскурсию, но, к сожалению, не сложилось…

Вся прелесть в том, что магические, или специальные, способности есть абсолютно у всех. Это справедливо. Страшно представить, что было бы, если бы способности были только у избранных. Наверное, эти самые избранные относились к простым людям, как к инвалидам. Из чего бы получился фашизм, шовинизм и прочая куча других ужасных слов. А так… Вышло, как с рисованием: кто-то хорошо умеет, кто-то так себе.

Лично про себя не сказала бы, что я хватаю с неба звезды. Моя бабушка, Сильвия, работала в Центральном Берлинском Комитете в семидесятых годах. Берлинский Комитет – это самый главный Комитет Еврозоны, самое престижное и интересное место работы, наверное, во всем мире. Характер у бабули просто прекрасный: она настоящая ведьма. Постоянно командует, злобствует, находит, к чему прицепиться. Это сейчас она старая и спокойная, а раньше… Не удивительно, что папа не выдержал и ушел от мамы, когда я была совсем маленькой.

Дома я приняла душ и выпила чаю, а после решила все-таки добраться до «Вавеля», бара в моем районе. Полутемный крошечный зал в подвале всегда поднимал настроение своей уютной атмосферой, знакомыми лицами и вкуснейшим пивом, грогом или сидром – в зависимости от настроения и времени года.

Бар был пустынным, моего друга Крокера за потертой барной стойкой не оказалось. Я села на высокий стул, облокотилась на стойку и уставилась в мелькающий звездами народной музыки телевизор. Они весело отплясывали на фоне зеленых лугов и холмов – впрочем, разевали рты зря, потому что их песни заглушал игравший в баре фолк-рок.

За спиной чувствовались чьи-то неприятные энергетические потоки в мою сторону. Возможно, я просто вымотана, и мне лишь кажется.

– Хлоя, привет.

Крокер, наконец, выполз из подсобного помещения со сверкающим столбиком из стаканов в руках.

Я вяло помахала ему рукой.

– Я устала… как… В общем, нормального сравнения еще не придумано, – заявила я.

– По тебе заметно, – кивнул Крокер. Сам он выглядел вполне довольным жизнью, впрочем, как обычно: та же кожаная одежда, зеленые лохматые волосы… Помимо бара, Крокер работал еще в двух местах, а также имел свой бизнес в интернете. По собственным рассказам, парень еще и был невероятно удачлив в личной жизни. С волшебными способностями у него тоже дела обстояли неплохо, и он все планировал записаться на магические курсы или даже поступить в тот же колледж, что заканчивала я.

– Привет тебе от Майло. Слушай, сзади неместный? – я неопределенно показала рукой назад.

Крокер кивнул:

– Около часа назад пришел. Говорит, приехал из Варшавы, дела, бизнес, в общем, скука смертная. Ощущаешь его интерес? Интересуешься сама?

– Еще как, – я усмехнулась и ткнула пальцем в меню. – Будь добр вот это. А все-таки странное от этого господина ощущение идет… Наверняка он все же профи, таможенник или даже из полицейской службы…

– Ну, сама понимаешь: на товарищах из полиции и всех этих приближенных к верхушке специалистах секретка стоит, ты его с продавцом или охранником с мизерным потенциалом перепутаешь и не поморщишься. Он может быть кем угодно. Но я бы не сказал, что этот тип чем-то подозрителен. Просто увидел блондинку и обратил внимание, – Крокер расставил бокалы, а я обернулась и бегло осмотрела нашего «бизнесмена». Обычная внешность: полноватый, то ли за тридцать, то ли за сорок, никаких артефактов при себе явно нет.

– Неприятный тип, – я пожала плечами. На стойке уже обосновался мой дымящийся грог с дикими ягодами.

В зале, как обычно, была слышна смесь двух языков – польского и общего английского. После объединения европейских стран в Еврозону в середине прошлого века общий английский стал вторым государственным языком как в Польше, так и во всех остальных государствах.

Крокер тем временем заливался соловьем на тему какой-то новой знакомой. Я не слушала – идея с секреткой, то есть засекреченным магическим потенциалом, мне не понравилась. Вообще, это магические деяния самого наивысшего уровня, и я лично с таким не сталкивалась. Хотя с чем я сталкивалась: не работа, а сплошная рутина с втыканием иголок в стены и с нудным изгнанием тоскливых полтергейстов и парадоксов…