Унылая соблазнительница

Как только она снова повернулась к двери, я вытащил свой «кольт». Она распрямила плечи, а я, наблюдая за ней, позавидовал ее наставнику по актерскому мастерству. Наконец она сделала последнее из того, чего я от нее ожидал, – широко открыла дверь и вошла в квартиру. Препираться было некогда – я навалился на нее сзади, и мы оба тяжело рухнули на пол. Негромкий отрывистый звук – будто вылетела пробка из аккуратно открываемой бутылки шампанского – донесся откуда-то из глубины комнаты. Я оттолкнул рыжеволосую и стремительно перекатился по комнате, пока больно не стукнулся головой о ножку стола.

Замолчавший было пистолет заговорил снова, совсем близко от меня прошелестели разлетающиеся щепки – должно быть, пуля попала в стол.

Я слышал истерические всхлипывания Доун Деймон где-то неподалеку, но ничего не мог для нее сделать – у меня пока были другие проблемы. Зажатый в руке «кольт» придавал бы мне больше уверенности, будь я способен хоть что-то видеть в кромешной тьме. Я нарисовал в уме ужасную картину – что этот малый нацепил очки с инфракрасными линзами и посмеивается надо мной. Каждый раз, когда я представлял это, мое тело покрывалось гусиной кожей.

Канули в вечность минуты две. Горестные рыдания рыжеволосой стихли до приглушенных стонов – впрочем, достаточно громких, чтобы заглушать все остальное. Я медленно привстал на колени, затем выпрямился, рука моя дотронулась до гладкой поверхности стоявшего рядом стола. Пальцы нащупали основание настольной лампы и заскользили дальше, пока не обнаружили выключатель. Затем я нащупал на столе подставку для карандашей, сделанную из чего-то гладкого и тяжелого, скорее всего из оникса. Я поднял ее и снова дотянулся до выключателя.

Будь у меня еще секунд десять, чтобы хорошенько подумать, я бы ни за что не сделал этого – логика говорила, что ничего глупее быть не могло, ведь мне понадобится по меньшей мере три руки. Я переложил подставку в ладонь правой руки и неуклюже держал ее и револьвер вместе, а левую руку положил на выключатель.

Я поднял правую руку и неловко бросил подставку в зияющую кромешной чернотой пустоту, обступившую меня со всех сторон. Секунду спустя раздался грохот от падения чего-то бьющегося. Я крепко зажмурился, включил лампу и осторожно приоткрыл веки.

Комната оказалась залита светом, особенно сильным после долгих минут полной темноты. Я прищурился, глядя на яркий свет, но меня он почти не слепил. Оставалось надеяться, что ослепил этого малого, – это был единственный шанс обнаружить его первым.

Стол стоял у стены гостиной, прямо передо мной была открытая арка, ведущая в кухню. Я видел все до мельчайших, ни черта не нужных подробностей, – и разбитую подставкой вазу, и сырое пятно над кухонной дверью с облупившейся краской, – все, кроме парня с пистолетом.

Паника охватила меня, пока я безуспешно пытался уловить взглядом человека-невидимку. Краешком глаза я уловил какое-то движение и быстро обернулся. Огромное кресло было придвинуто к самому окну, и вооруженный малый прятался за ним. Когда внезапный свет ослепил его, он, должно быть, присел за спинку кресла, но теперь возвышался над ней, выпрямившись во весь небольшой рост. Одной рукой он все еще прикрывал глаза, я даже не мог разглядеть его лица – зато заметил его пистолет со странно удлиненным стволом, направленным в мою сторону, и этого было достаточно, чтобы мои рефлексы вновь заработали нужным образом.

Дробный треск моего «кольта» эхом отдавался по квартире и после того, как я закончил стрелять. Я всадил убийце две пули в грудь, он дико замахал руками и стал валиться на спину, но за секунду до того, как его голова скрылась за спинкой кресла, третья пуля пробила аккуратную дырочку ему между глаз. Я выпустил еще одну пулю, пробившую кресло на уровне его груди, – это было уже лишнее, но я не мог сдержать расшалившиеся нервы.

Тишина какое-то время звенела у меня в ушах, затем я на негнущихся ногах прошел к окну. Я отбросил кресло с дороги, палец на спусковом крючке все еще дрожал в напряженном ожидании. Парень, разумеется, был мертв. Он сидел позади кресла, прислонившись к стене спиной, с упавшей на грудь головой. Куда бы я ни посмотрел, всюду кровь.

Я наклонился, сгреб в кулак его светло-желтые волосы и приподнял голову, чтобы рассмотреть лицо. Из черного третьего глаза медленно сочилась кровь, но ее было немного. Физиономия знакомая – на ней практически отсутствовал подбородок. В последний раз я видел обладателя ее в коридоре особняка Гаса Терри. Мне показалось даже, что я слышу его фальшивый английский акцент, эхом звучащий у меня в ушах: «Все, что я могу сказать, – это скверный спектакль!» Я отпустил соломенные волосы, и голова снова тяжело опустилась на грудь, звук голоса у меня в ушах исчез. «Кольт» отправился назад в кобуру, а я проследовал на другой конец гостиной, где моя рыжеволосая спутница с ввалившимися глазами поднялась наконец с пола и судорожно хваталась за край стола, пытаясь удержаться на ногах.

– Дэнни? – Она сделала жалкую попытку улыбнуться. – Я так рада, что там он, а не ты!