Уорлегган

Нельзя не восхищаться человеком, продолжающим выполнять свое дело, несмотря на предлагаемые взятки, угрозы время от времени и общественное порицание выбранного им пути. На бородатом лице Веркоу читались отголоски неприязни, с которой ему так часто приходилось сталкиваться. Дуайту он нравился бы больше, если бы на его лице читалось мрачное удовлетворение, которое некоторые люди находят в том, как остальные осуждают исполненный им долг.

— Нынче утром небо ясное, — отметил Дуайт, когда таможенник опустил подзорную трубу.

— Чистое, как скальпель хирурга. До ночи дождя не будет.

— Мы всю неделю высматриваем судно контрабандистов, — сказала миссис Веркоу, кивнув. — Джим давно уже о нем расспрашивает.

— Скоро по всей деревне начнут трепать, — раздраженно заметил Веркоу. — У женщин языки без костей, в особенности в делах, что их не касаются.

— Ох, доктор Энис ведь ничего не скажет, правда, сэр?

— Как и если бы увидел человека с бочонком бренди.

Веркоу на мгновение уставился на него с обидой в глазах.

— Человек, желающий быть доктором, не может быть беспристрастным.

Трудно выполнять свою работу как надо, когда все дворянство против тебя, доктор, когда на всем побережье для честного корабля едва ли найдется местечко для безопасного пристанища. Они просто не решаются приблизиться сюда при плохой погоде. Даже в Падстоу небезопасно, если разразится шторм. Но наблюдать за всем этим из залива Маунтс невозможно!

— Мне думается, это мешает обеим сторонам. Волны, что удерживают в гавани ваш таможенный куттер, удерживают и любителей выгрузить груз без пошлин.

— Все не так просто, как кажется. Контрабандисты склонны идти на больший риск и знают каждый камень и водоворот как свои пять пальцев. Что мне нужно, так это больше людей на берегу. Я будто все время пытаюсь подниматься в гору, а хуже всего, думаю, осознание того, что даже если наконец-то поймаю негодяя, он предстанет перед местными судьями, а те его оправдают и отпустят.

— Я знаю, это трудная работа, но не могу сказать, что всё дворянство против вас, или даже простые люди, как я понимаю, у вас есть информаторы, и они должны быть на вес золота.

Лицо Веркоу налилось кровью от злости.

— Вот до чего доходит, доктор, когда оказываешься в затруднении. Честные люди не помогают, вот и приходится использовать крыс.

Пару минут спустя Дуайт въехал на главную улицу деревни и спешился у маленькой лавки, где ему готовили лекарства. Войдя, доктор остановился в ожидании среди разноцветных склянок, пучков крашеной соломы для дамских шляпок и жестянок со смесями чая, пока Ирби, аптекарь, не появился из подвала, где он смешивал лекарства. Ирби был маленьким толстяком с носом картошкой и очками в металлической оправе с линзами такого же размера, как и жадные глаза, прячущиеся за ними.

Для начала Дуайт вежливо попросил аптекаря принести его заказ, проверил микстуру и отметил, что на дне бутылочки есть осадок. Мистер Ирби, как всегда услужливый и вежливый, пораженно заметил, что, конечно же, осадок может быть: лекарства, которые Дуайт попросил смешать, могли не взаимодействовать друг с другом, и вероятно образование осадка.

Дуайт почтительно поправил его. Если медикаменты без примесей, это невозможно и т. д. и т. д. И тогда беседа, до этого все ещё вежливая, начала и сама по себе приобретать осадок.

Дуайт сказал, что желает проверить состав микстур. Мистер Ирби покосился по сторонам из-под очков и отметил, что за двадцать лет его практики в Сент-Агнесс ни один лекарь не подвергал сомнению его компетенцию, поэтому вопрос о поддельных лекарствах унизителен.

Мистер Ирби сказал, что никогда не покупал дешевые препараты и не собирается сейчас выслушивать обвинения. Дуайт ответил, что ему жаль, но он настаивает и имеет законное право как врач прийти и проверить медикаменты любого аптекаря, именно это он и собирается сделать.

Следуя за мистером Ирби, Дуайт спустился в подвал, разглядывая в тусклом свете глауберовы соли, дуврские порошки, гуммигут, рвотный орех, болеутоляющие и глистогонные средства.

Услышав раздраженное бормотание мистера Ирби, из глубин подвала перед ними появилась миссис Ирби, однако Дуайт вежливо обошел ее и продолжил осмотр. Доктор обнаружил то, что и подозревал: дешевые заменители с этикетками более дорогих лекарств, а дважды в порошки что-то подмешали, вроде костного порошка или мела. Все это Дуайт смахнул в деревянную бадью.

Когда ёмкость наполнилась, доктор вышел с ней из магазина, преследуемый гневно требующим возмещения и правосудия аптекарем. Выходя, Дуайт увидел в лавке высокую даму, но в темноте не разглядел её хорошенько. Дуайт нес ведро задними дворами, пока не нашёл открытую выгребную яму и не вывалил туда содержимое. Вернувшись, доктор понял, что эта дама — Кэролайн Пенвенен.

Пять минут спустя Дуайт покинул лавку, пытаясь отряхнуть от пыли брюки и ботинки. Мистер Ирби, рассыпая проклятья, семенил за ним до двери, пока внезапно не исчез — его оттащила жена, властная и одновременно проницательная женщина, не желающая, чтобы соседи узнали больше, чем следует.