Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Генриетта, которая также была французской гугеноткой, обладала таким же бережливым характером, железной волей и стремлением к трезвой жизни, как и ее муж. Будучи набожной кэмпбеллиткой, она тоже почувствовала стремление проповедовать. Пока Эрнест работал в магазине, она запрягала лошадей в легкий семейный кабриолет, отделанный бахромой, собирала своих детей, отправлялась с ними по окрестным фермам и раздавала религиозные брошюры. Ее пример только подтверждает семейную традицию Баффетов. На самом деле, по некоторым сведениям, Генриетта была самой яростной сторонницей проповедования из всех Баффетов, когда-либо живших на свете.

Баффеты не были крупными оптовиками или работниками умственного труда — они были обычными розничными торговцами. И при этом одними из первых поселенцев Омахи, поэтому отлично осознавали свое место. Генриетта надеялась, что четверо ее сыновей и дочь будут в семье первыми, кто окончит колледж. Чтобы оплатить их учебу, она урезала семейный бюджет больше, чем это было необходимо даже по суровым стандартам Баффетов. Все мальчики работали в семейном магазине. Окончив колледж с ученой степенью в области геологии, Кларенс сделал карьеру в нефтяном бизнесе (правда, он погиб достаточно молодым в 1937 году в автомобильной аварии в Техасе). Второй сын, Джордж, получил докторскую степень в области химии и переехал на Восточное побережье. Самые младшие, Говард, Фред и Алиса, окончили Университет штата Небраска. Фред продолжил заниматься семейным бизнесом, а Алиса стала преподавать домоводство.

Говард, третий сын Генриетты и отец Уоррена, родился в 1903 году. Во время учебы в средней школе в начале 1920-х годов он постоянно ощущал себя неудачником. В то время руководство городом находилось в руках нескольких семей, которые владели складами, банками, магазинами и унаследовали состояние от пивоваренных заводов, закрытых во времена сухого закона. «Одежда переходила ко мне по наследству от двух старших братьев, — вспоминал Говард. — Я разносил газеты и был сыном торговца. Так что школьные братства даже не смотрели в мою сторону; я не входил в зону их интересов». Он остро чувствовал пренебрежительное отношение к себе, и это привело к тому, что социальный статус, положение и привилегии, данные от рождения, стали вызывать у него глубокое отвращение¹ ‘.

В Университете штата Небраска Говард учился на журналиста и работал в газете колледжа под названием Daily Nebraskan, в которой смог соединить любовь к описанию деятельности влиятельных людей с семейным увлечением политикой. Вскоре он встретил Лейлу Шталь, в которой, так же как и в нем, любовь к журналистике соседствовала с чувством неловкости относительно своего социального положения.

Отец Лейлы, Джон Шталь, симпатичный коротышка германо-американского происхождения, приехал в Каминг-Каунти в конной повозке и стал руководить деятельностью местных школ¹⁵. Семейная история гласит, что он обожал свою жену Стеллу, которая родила ему трех дочерей — Эдит, Лейлу и Бернис — и сына Мэриона. Англичанка по происхождению, Стелла чувствовала себя несчастной в Вест-Пойнте, населенном в основном домохозяйками с немецкими и американскими корнями. Утешение Стелла находила в игре на органе. В 1909 году у Стеллы случился нервный срыв, что стало зловещим повторением истории ее матери, Сьюзан Барбер, которая долгое время была пациенткой государственной психиатрической клиники Небраски, где и умерла в 1899 году. После того как Стелла, согласно семейному преданию, как-то раз начала гоняться за Эдит с каминной кочергой в руках, Джон Шталь отказался от работы и посвятил себя уходу за детьми. Все чаще и чаще Стелла оставалась в своей темной комнате, накручивая волосы на палец и пребывая, по-видимому, в полнейшей депрессии. Эта изоляция периодически прерывалась приступами жестокости по отношению к мужу и дочерям¹⁶. Понимая, что он не может оставить детей наедине с матерью, Шталь купил газету Cuming County Democrat, чтобы иметь возможность зарабатывать на дому. С пяти лет Лейла и ее сестры вели домашнее хозяйство и помогали отцу выпускать газету. Лейла научилась читать, перебирая типографские литеры. «Я училась в четвертом классе, — рассказывала она. — Возвратившись домой из школы, мы должны были завершить набор очередного номера газеты и только потом имели право отдыхать и играть». К одиннадцати годам она уже умела работать на линотипе и каждую пятницу пропускала школу из-за головной боли, возникавшей после выпуска газеты в четверг вечером. Проживая в помещении над офисом в доме, полном мышей, семья возлагала все свои надежды на гениального Мариона, который учился на юриста.