Уот Тайлер

— Отвергаешь его? Что? Так ли я расслышал?! — воскликнул изумленный Уот Тайлер. — Ты выйдешь за того, за кого я пожелаю!

— Я уже высказала свое решение и не откажусь от него, — спокойно, но твердо отвечала она.

— Поживем, увидим, — сказал Уот. — А пока изволь сейчас же вернуться в Тауэр!

— Неужели вы не выслушаете того, что я должна вам передать? — воскликнула она.

— Чего ради? — угрюмо ответил он. — Никаких уступок я не сделаю. Скажи королю, пусть он в скором времени ожидает меня в Тауэре, и тогда я предъявлю ему свои условия.

Она еще раз попыталась смягчить отца, но он остался непреклонным. Взяв дочь за руку, Тайлер вывел ее назад в большую комнату, где оставил Чосера и других. Все смотрели на них с любопытством и изумлением, но предводитель был так угрюм, что никто не осмелился расспрашивать его. Даже Джон Бол промолчал.

— Доставьте эту барышню обратно к пристани Св. Олава, — сказал Уот Тайлер своим людям. — Да сыщите лодку, чтобы перевезти ее к Тауэру.

— Это будет трудно, если не совсем невозможно, — сказал Лирипайп.

— Нет, лодка будет за ней прислана! — воскликнул Уот.

— Я пойду с ней! — крикнул Чосер.

— Вы можете проводить ее до пристани, — сказал Уот Тайлер. — Но затем возвратитесь ко мне. В Тауэр вы уже не можете вернуться.

Понимая, что спорить было бесполезно, Чосер скрепя сердце покорился. Больше не было сказано ни слова, и отряд отправился назад в том же порядке, как и пришел.

Уот Тайлер был прав. Как только Эдита показалась на пристани, лодка, на которой она была привезена, быстро переправилась через реку и причалила к берегу, чтобы взять ее и доставить обратно к башне Св. Фомы. Чосер не сел в лодку и возвратился в Табард в самом пасмурном настроении.

Глава V ВСТРЕЧА ГЛАВАРЕЙ МЯТЕЖНИКОВ НА ЛОНДОНСКОМ МОСТУ

С самого начала восстания все время стояла прекрасная погода: такого чудного утра, как то, какое было на следующий день после этих событий, никто и не запомнит. Яркими солнечными лучами осветились мирные жилища, монастыри, церкви и приюты старого Лондона; ярким светом озарены были и древние стены, и ворота Сити, где теснились вооруженные люди, и ворота и башни Тауэра, где толпились лучники и арбалетчики, и башня и стрелка собора Святого Павла, и старинное аббатство позади него.

На противоположной стороне реки вся местность являла вид разорения и разрушения. Монастыри, замки, тюрьмы лежали в развалинах или под пеплом. Дворец Ламбет еще дымился. Весь Саутварк был занят вооруженным войском, и страх, овладевший его обитателями, был до того велик, что они покорно присоединялись к мятежникам.

Но посмотрим, что творилось на другом конце Лондона.

На рассвете опьяненный успехом Беглый появился со своим войском перед Епископскими воротами и выслал вперед Готбранда с призывным рожком, чтобы потребовать свободного пропуска. Стража ответила отказом, и на мятежников посыпался град стрел и дротиков. Беглый приказал сейчас же идти на приступ, как вдруг толпа напуганных осаждающими горожан оттеснила стражу и отворила ворота, мятежники вошли в Сити.

Войско Беглого не прочь было предаться торжеству, но предводитель приказал как можно скорее идти к Лондонскому Мосту, чтобы там соединиться с силами Уота Тайлера. Мятежники тотчас же отправились туда, не встретив на пути никакого сопротивления.

Между тем северные ворота моста были уже разбиты, и огромное большинство горожан, сочувствовавших мятежникам, устроило им восторженный прием.

Мятежники направились по узкому проходу между высоких зданий, находившихся по обеим сторонам моста. Они шли, потрясая оружием и оглашая воздух страшными криками. Южные ворота моста были также разбиты, и здесь, на открытом пространстве, в конце Гай-Стрита, встретились друг с другом главари мятежников.

Уот Тайлер в сопровождении Джона Бола поздравил Беглого с успехом и горячо поблагодарил его за все сделанное. Однако некоторая надменность в его обращении не совсем понравилась его собрату.

Оставив вооруженный отряд для занятия моста, три главаря отправились в Табард и там сели завтракать. Наскоро покончив с едой, Уот Тайлер сказал товарищам:

— Прежде чем напасть на Тауэр, должно доказать всем, что мы вовсе не сторонники Джона Гонта, для этого мы сожжем его Савойский дворец. Что вы на это скажете, братцы?

— Одобряю! — ответил монах. — Это убедит народ, что мы не намерены слушать королевских дядей.

— Ну, конечно. И вот где мы можем поживиться! — воскликнул Беглый со злобным хохотом. — Говорят, во дворце герцога больше драгоценной утвари и сокровищ, чем в каком-либо другом доме в Англии.

— Дворец не следует грабить, — сурово и властно заметил Уот Тайлер.

— Не грабить?! — воскликнул изумленный Беглый.

— Да, надо объявить, чтобы никто под страхом смертной казни не смел присваивать ни единой вещи из Савойского дворца. Вся утварь, все золотые и серебряные сосуды, все ценные украшения, которых так много во дворце, должны быть разбиты в куски.

— Люди будут этим очень недовольны, — заметил Беглый.