Упадок и гибель Западной Римской Империи и возникновение германских королевств

В письме, написанном в 469 г., Аполлинарий описывает одежду и свиту сына франкского короля Сигисмера, который посетил; своего будущего тестя, бургундского короля, в его дворце в Лионе. «Впереди него шла лошадь в праздничной сбруе; другие лошади, нагруженные блестящими драгоценностями, шли впереди него и за ним. Но прекраснейшим зрелищем являлся сам молодой, принц, выступавший среди своих слуг в багряном плаще и сияющей золотом белой шелковой тунике, причем его тщательно расчесанные волосы, его розовые щеки и белая кожа соответствовали: краскам богатого одеяния. Что же касается reguli и свиты, его. сопровождавших, то они способны нагнать страх даже в мирное время. Их ноги покрыты до щиколоток шнуровкой обуви из меха; колени, икры и бедра обнажены; на них тесно прилегающая пестрая одежда; высоко подобранная, она едва достигает голых колен; рукава покрывают только верхнюю часть рук. Их зеленые плащи обшиты темно-красной каймой. Их мечи свисают на ремнях с плеч, прижатые к талии, охваченной кожаным поясом, украшенным гвоздями. Такое оснащение украшает и защищает их одновременно. В правой руке они держат пики с крючьями и метательные топоры; левая рука защищена щитом; блеск щитов — по краям они белые, а середина их золотистая — свидетельствует как о богатстве, так и о пристрастиях их владельцев».[37] [137]

Когда в середине III в. возник франкский племенной союз, он был в большей или меньшей степени конгломератом многочисленных дружин. В середине IV в. племенной союз политически окреп, обрел военный опыт; возникают и развиваются новые социальные отношения. Из дальнейших событий можно умозаключить, что образовались два прочных союза франков, которые в некоем центростремительном движении впитывали в себя другие группы: салические франки по ту сторону устья Рейна, граничившие в области Майна с хаттами и бургундами, и франки, впоследствии называемые каролингскими источниками рипуариями (Rip[b]uarii). С конца III в. выявляются уже два географически различимых франкских центра, которые стали исходными пунктами дальнейшей крестьянской колонизации. Это в одном случае insula Batavorum в устье Рейна и область Токсандрия между Нижним Маасом и Нижней Шельдой; в другом — правый берег Рейна между Липпой, Руром и Зигом. Процесс захвата земель в этих областях также находился на различных стадиях развития. Салические франки оказались более активными: около 410 г. они уже Продвинулись из Токсандрии до Турнэ, а может быть и до Теруанна;[38] между 450 и 460 гг. захватили Камбрэ и вскоре после этого достигли Соммы, где они до 486 г. граничили с осколком империи — государством Сиагрия. Среднерейнские франки владели до конца IV в. областью кугернов, из которой римляне ушли; однако позднее, в первой половине V в., они удовлетворились тем, что заняли римские владения непосредственно на левом берегу Рейна. Около 470 г. они заняли долину Мозеля, где, однако, оставалось еще значительное романское население; в Арденнах и в долине Верхнего Мозеля франкские поселения обнаруживаются лишь в конце V в.

В IV в. Рим пытался привлечь на свою сторону племенную знать различных германских племен и племенных союзов, заключая с ними особые договоры о союзе (foedera). Само по себе это не было новшеством в римской дипломатии; уже в период Ранней империи таким способом в зависимость от Рима попадали маленькие государства, преимущественно те, которые граничили с Римом на Ближнем Востоке. Новым было то, что теперь такими «партнерами» становились племенные союзы, находившиеся еще на стадии родоплеменного строя. Их называли foederati. За обязательство охранять определенный отрезок римской границы они получали деньги или продукты питания, подобно тем средствам существования, которые предоставлялись германским наемникам в римской армии или пограничных войсках.

Прежде всего, однако, следует отметить, что со второй половины IV в. эти федераты получили право селиться в границах Римской империи (салические франки в Токсандрии, вестготы во Фракии). Это имело чрезвычайно важное значение для дальнейших взаимоотношений между Римской империей и варварами. Тем самым была заложена основа для медленного изменения состояния напряжения, более или менее сдерживаемого, между центром [138] приходящего в упадок рабовладельческого общества и находящейся на стадии первобытнообщинного строя варварской периферии (Barbaricum) в пользу старого общественного строя.[39]