Упаси Боже жить в эпоху перемен!

Оставалась, правда, совсем уж последняя надежда, ведь у Алексея остался сын Пётр, родившийся за 3 года до кончины своего отца. Но устав «О престолонаследии»¹¹, вышедший в 1722 г., казалось, похоронил эту надежду окончательно, ведь сам теперь уже император Пётр I мог назначить своим наследником того, кого считал необходимым. И лишь после этого Александр, кажется, забылся уже совсем окончательно. При этом кто-то свыше удерживал его ещё в добром здравии. Впрочем, объяснить это явление стало некому: перед священником надо было исповедоваться минимум раз в год всем ещё с 1718 г., к тому же все даже намёки на попытки государственного переворота надо было отправлять государю, чтобы тот разобрался с тем, кто собирался такое затеять. Ну и так, мелочи – на воскресных проповедях зачитывали каждый новый закон или указ государя, дабы доходил до каждого, произносились речи в честь государя, присутствие на церковных службах стало делом обязательным уже по закону, священники ведут метрические книги, где всё фиксировали… О новоявленном Святейшем Синоде Александр отозвался изнутри так: получается, Церковь теперь встроена в государство! И искренне открыться теперь больше некому – государство теперь повсюду!

К старости лет, до которой Александр дожил, он никакой внутренней опоры уже не имел. Перемены, резко изменившие образ жизни высших кругов, он так и не смог принять и искал причины, за что ему такие казни египетские. Единственным объяснением он видел грехи государя и кару за них, пошедшую на весь его подданный народ. Но лишь когда он утратил всякую надежду, наконец-то что-то начало смягчаться. В 1727 г., когда ему исполнилось 55 лет, он наконец-то смог вернуться в Москву, потому что туда перебрался императорский двор того самого сына царевича Алексея, императора Петра II. Ещё спустя год он вышел в отставку по старости лет, до которой вообще очень редко кто доживал. Видимо, какие-то гены долголетия были у Александра, и они впредь переходили каждому его потомку, без исключения. А в конце 1730 г. наконец-то был отменён указ о единонаследии, и каждый сын, как и раньше, вновь наследовал хоть что-то от своего отца. Это хоть как-то укрепило моральное состояние Александра, но не более того – в возрасте 62 лет он скончался в своём имении.