Упасть еще выше

– Как раз наоборот, я считают, что они даже не подозревали о существовании друг друга. Один занимался административными делами, деловым климатом, тендерами, встречами с бизнесменами… и чем там еще занимаются вице-губернаторы. А у Коли – только наука… К тому же, я слышала, за последнее время убили нескольких чиновников мэрии, и никто даже не знает за что.

– В наше время, когда убивают чиновника, никто не сомневается за что. Все знают точно – за дело.

Валерий Иванович замолчал, а потом добавил:

– Я тоже размышлял об этом. Тем более что убиты были чиновники, которых Белканов знал лично. При его запросах, если он их знал, наверняка мог и использовать. Оба прежде попадали в сферу влияния правоохранительных органов как возможные участники преступной сделки по возврату НДС за липовые поставки из-за рубежа.

– А Белканова тогда не проверяли?

– Проверили его предприятие, но там все оказалось чисто. Чисто по финансовым документам и по объему выполненных работ, оплаченных средствами из бюджета… Хотя… Акт о выполнении работ подписывал как раз один из недавно убитых. А финасовые документы проверял другой.

– А если это доказать…

– Никто не будет ворошить старое дело: нет человека – нет проблем. К тому же с вашим мужем это никак не связано.

– Но доказать, что Белканов – не такой уж белый и пушистый…

– А кто в наше время пушистый? У каждого предпринимателя свои скелеты в шкафу. Даже если с вашим мужем это никак не связано, нам надо не просто доказать его непричастность, но и найти того, кто его подставил. А ведь Белканову это не нужно. Они не были знакомы и друг другу не мешали.

– А тот патент?

Валерий Иванович развел руками.

– Совпадение. Тем более что Белканов уже сейчас является едва ли не героем для тех, кто борется за безопасную окружающую среду. На Кольском, в картерах горно-обогатительных комбинатов, работают сотни карьерных самосвалов. У каждого колесо метра по три в высоту, весит такое колесо несколько тонн. Но они выдерживают нагрузки пару недель, месяц. Хотя месяц вряд ли. Испорченные никогда не утилизировали. Их просто зарывали в землю. Тысячи тонн покрышек. Многие тысячи. А это невероятное заражение почвы, грунтовых вод… Предприятия штрафовали на бешеные суммы, а что им оставалось делать? В Европе так вообще уже давно нельзя не только закапывать, но и сжигать шины. И вдруг появляется фирма Белканова, которая все это откапывает, вывозит, утилизирует… Я думаю, что и комбинаты ему платят за это немало, да и из бюджета он получает прилично – из выплат по экологическому налогу и штрафам за загрязнение среды… А ведь он еще получает сотни тонн металла из переработанного металлокорда. Но главное – дорогая резиновая крошка, которую можно продать своим же фирмам, а потом перепродать своему же предприятию, которое добавляет крошку в битум. А дорожно-строительный концерн, конечный потребитель, – кому принадлежит? Кто бы мог подумать двадцать лет назад, что мелкий рэкетир Артурчик так раскрутится!

Они уже въехали во двор дома Зворыкиных, когда Валерий Иванович признался:

– Честно говоря, мне кажется, что и убийство вашей коллеги тоже как-то связано с этим делом. Я могу добиться встречи с Белкановым, поговорить с ним, но узнать что-то наверняка не удастся… Я же не могу спросить у него, что он вообще задумал?

– Вы как-то говорили, что умеете читать мысли, – вспомнила Лена.

– Я говорил не совсем так: мысли читать не умею, но то, о чем думает человек, с которым я беседую, могу представить с некоторой долей вероятности. Вот и сейчас мне кажется, что вы пытаетесь заняться самостоятельным расследованием. Мой вам совет: не надо этого делать. Самостоятельное – значит, самодеятельное. Пусть каждый занимается тем, чему обучен. Для раскрытия преступления есть следствие, специально обученные люди. Я, наконец, попытаюсь. Дело-то не безнадежное. А вам я бы посоветовал вообще сменить номер телефона, уехать куда-нибудь. Если нет возможности уехать, то не стоит появляться в местах, где вас могут наверняка встретить.

– То есть мне не появляться дома, на даче, на работе? А Петьке не ходить в школу?

– Именно так, – кивнул адвокат. – И еще кое-что в качестве дополнительной информации. Историю Аси помните? На ее кровавой свадьбе свидетелем со стороны жениха был именно Белканов. Вот такое совпадение. И на суде он был главным свидетелем обвинения. Он первым тогда услышал выстрел в спальне, первым ринулся туда. Вот такое совпадение…

Зворыкина вернулась в свою уставшую от ожидания квартирку, увидела знакомые стены, вспомнила совет адвоката не появляться здесь и поняла, что сделать этого не может при всем желании. Это единственное родное место, где все напоминает о муже, и уехать отсюда – значит чуть-чуть, совсем немного забыть о нем. Можно, конечно, занять себя работой, уставать от этой работы, но, возвращаясь сюда, успокаиваться – это как возвращение надежды, возвращение туда, где всегда было спокойствие и счастье. Лена сняла обувь, но не успела пройти внутрь квартиры, как раздался звонок мобильника.