Упасть в небо

Это вместо «здравствуйте». А зачем? Ну, как скажет. Заодно выпустим лошадей в леваду – пусть гуляют.

Шон посозерцал носящихся кругами вороного с буланой минуты три, оглянулся на ждущих нас, прищёлкнул пальцами:

– Можно идти.

Портал Шона вынес нас на поляну с мокрой от утренней росы травой на опушке леса. Воздух был ещё по-ночному влажен – солнце только-только встало из-за гор на востоке. Пробивавшиеся через зелёные кроны золотистые лучи растворялись, вязли в стелящейся у земли туманной дымке, не доходя до земли. С веток капало. Хорошо, что я надела сапоги до колен: в туфлях бы ноги мгновенно промокли.

Я заозиралась, пытаясь сориентироваться – где мы? Ага, вот там, кажется, знакомое болото, где много черники. Деревня за пригорком, прямо на востоке. И до Похоронной лощины отсюда недалеко. В этой части леса я не была с тех пор, как меня пять лет назад забрала к себе Тин. Но помнила всё, вроде, неплохо.

Сестра, одетая в практичные сапоги, штаны и тёмно-зелёную тунику до середины бёдер, тоже осматривалась. Потом, узнав место, скупо кивнула. Мол, поняла.

Аскани и Росс стояли молча.

Первым заговорил Шон.

– Предлагаю сначала решить дело с захоронением. Сейчас мы в половине лиги от деревни на восток. Показывайте, куда надо идти?

– Прямо на север, к побережью, – отозвалась Тин. – Но если мы пока не хотим попадаться на глаза деревенским, нужно забрать глубже в лес – иначе увязнем в болоте.

– Болото? А у вас лалибарри водятся? – Шон с интересом уставился на сестру.

Та укоризненно покачала головой. На лице ясно нарисовалось желание покрутить пальцем у виска. Мол, не до игр сейчас.

– Не попадались такие.

– Тогда просто летим. Росс, леди Тирнари на тебе, а эта пара килек – на мне.

Ас зыркнул чёрными очами на Шона и гордо задрал подбородок.

А я поняла, что хандрить мне не дадут.

Время для визита мы выбрали самое подходящее. Первый месяц лета ещё не перевалил через середину, и в лесу деревенским делать было нечего. Грибов пока нет, ягод тоже – земляника только-только расцвела. Лес для починки покосившихся за зиму изгородей или прохудившихся крыш заготавливают зимой, когда древесина суше. На дрова сырое дерево тоже без острой надобности не пилят. И для сенокоса рано. Сейчас – время для копания в родном огороде – прополоть, полить, подвязать, окучить… Так что мы были одни.

Плыли по воздуху между толстыми стволами растущих на буграх сосен и елей, осторожно огибая торчащие острые серые сучья с облетевшей корой. На земле вокруг каждого дерева – венок из кустиков черники. А между – только мох с редкими веточками клюквы. Если б шли пешком – пришлось бы аккуратно двигаться от дерева к дереву, стараясь не выходить на мшистые светло-зелёные полянки. Выглядит красиво, как перина… но наступишь – и нога по щиколотку тонет в проступившей из-подо мха воде. А не повезёт – так провалишься в бочаг. Хорошо, если только сапог в грязи оставишь, а можно и совсем сгинуть. Трясины тут коварные и бездонные…

Шон сделал круг почёта вокруг большого гнилого пня, на котором грелась чёрная гадюка, вздохнул – не лалибарри! – и поплыл дальше. Я вдыхала влажный воздух и мечтала о грибах – вот бы сюда попасть осенью! Как научусь порталы ставить, так обязательно стану в лес ходить!

Болото закончилось, начался густой молодой ельник, перемешанный с осинами. Лосю не продраться! Хорошо, что мы летим. Оглянулась – подотставший Росс о чём-то тихонько переговаривался с Тин. Интересно, у них получится наладить ментальное общение? Думаю, да – в директора я верю. Скорее всего, до сих пор Росс просто считал неучтивым лезть в голову сестры. Но если она будет его женой – тогда другое дело.

Ёлки тоже закончились. Голый тёмный склон ухнул вниз, в овраг. И настроение тоже резко упало. Похоронная лощина. Мы на месте.

– Шон, это здесь.

Говорить громко отчего-то не получалось, но Шон услышал. Кивнул, плавно опуская нас с Асом на землю. Аскани, молчавший всю дорогу, ловко спружинил ногами, выпрямился. Сделал шаг ко мне, поймал ладонь, чуть сжал.

– Найдёшь или помочь? – Тон учителя был деловитым.

Найду. И помню, и маяк на могиле мамы должен работать.

Уходящие в небо зеленоватые тощие стволы осин, а между ними – редкие почерневшие покосившиеся вешки. Пара завалилась на землю. Год, другой – и пропадут совсем, сгниют, скрытые прошлогодней чёрной листвой. Но кто станет тратить силы, приводя в порядок кладбище безымянных чужаков? Вот деревенское – то другое дело. Там и цветы сажали, и траву косили, и вешки по весне белили.

Подмётки скользили на влажной земле. Я зажмурилась, прислушиваясь к себе. А потом открыла глаза и молча пошла туда, куда тянуло.

Мамина вешка стояла – не зря мы с Тин укрепили её камнями. Я опустилась на корточки рядом, приложила ладони к земле. Наверное, надо посмотреть магическим зрением, но я почему-то не могла…

– Понял. Отойди-ка… – Подошедший Шон запустил привычным жестом пальцы в шевелюру, вздыбливая волосы на макушке гребнем, и тоже уставился на могилу.