Упавшая с небес, или Жить страстями приятно

– Что? – Впервые за долгое время я засмеялась. – Пусти, дурачок, тебе же нельзя тяжелое носить, – приговаривала я, похлопывая его по спине.

– Своя ноша не тянет, – нараспев сказал он и посадил меня в старую, грязноватую ванну, включил теплую воду, бросил в нее какую-то нехитрую пену и присел на краешек ванны. Я была ни жива ни мертва, понимая, что попала в крайне идиотское положение.

– Ольга, ты всегда в платье моешься? – спросил Саша.

Я опустила глаза и усмехнулась. Хорошенькое дело, сижу в воде в платье и совершенно не ощущаю неприятную мокрую ткань. Вспомнив, что придется раздеться, я почувствовала, как бешено заколотилось мое сердце. Стараясь сдержать нервную дрожь, я пожала плечами.

– Точно, платье… А я и не заметила.

– Ну так снимай. Ему место на помойке.

– Тогда отвернись.

– Что?

– Отвернись, говорю.

– Зачем?

– Затем, что я хочу снять мокрое платье.

– Ну так снимай. – Сашка был совершенно невозмутим и сидел с таким видом, точно я раздевалась перед ним каждый день. – Снимай, снимай, что сидишь, как ненормальная?

– Ненормальный ты, а не я. Рассчитываешь на меня голую посмотреть?

– Больно надо! Но отворачиваться я принципиально не буду.

– Это почему?

– Потому, что я твой будущий муж! Какого бы хрена я отворачивался!

– В том-то и дело, что будущий. Будущий – это не настоящий. Улавливаешь разницу?

Видимо, Сашка решил прекратить наш спор и, не дав мне опомниться, быстро сдернул с меня заношенное платье. Так как я не имела привычки носить лифчики, то осталась в одних трусиках, которые не отличались особой красотой и изяществом, так как предназначались для беременных. Закрыв обнаженные груди руками, я не могла воспротивиться действиям Сашки – через секунду я осталась без трусиков, они полетели следом за платьем.

– Ты что себе позволяешь?! – только и смогла выпалить я, раскрасневшись так, что от меня было впору прикуривать.

– Я выполняю функции супруга, – заявил он и весело мне подмигнул.

– Не вижу ничего смешного, – произнесла я обиженным тоном и стала сгонять пену так, чтобы у меня было поменьше открытых мест.

– А ты что раскраснелась, словно девочка? Вроде уже сама девку родила, а краснеешь, как школьница. Ты сейчас знаешь на кого похожа?

– На кого?

– На свеклу.

– Сам ты свекла. Я не каждый день перед мужчинами раздеваюсь.

– А я не мужчина.

– А кто же ты?

– Я твой муж.

– Надо же. По-твоему, муж – это не мужчина?

– Мужчина, только особенный.

– Что значит особенный?

– Особенный – это тот, перед которым следует раздеваться. Ты давай, постарайся отмыть голову. У тебя волосы, словно парик. Если ты их не разлепишь, мне придется постричь тебя наголо.

– Ага, держи карман шире!

– А что? Между прочим, сейчас это модно.

– Не знаю. Может быть, модно, но только у молодежи. Ты же сам говорил про кризис среднего возраста. Моя лысая голова будет вызовом обществу.

– Тогда не жалей шампуня.

Я и в самом деле не пожалела шампуня, вылила на голову целый флакон. Когда Сашка приготовил большое махровое полотенце, я встала и почувствовала на себе его пристальный взгляд.

– У тебя очень красивое тело.

– А ты не смотри…

– У тебя даже растяжек не осталось.

– Да?

– А твой еще пока бесформенный висячий животик смотрится очень даже сексуально.

– Да пошел ты!

Я скользнула в полотенце и ощутила приятное тепло сухой ткани.

– Нет у меня никакого животика!

– Есть. Вернее, это не животик, а приятная складочка, словно мешочек у енота или сумочка у кенгуру.

– Сам ты мешочек или сумочка!

Как только Саша стал помогать мне вытираться, я почувствовала головокружение и подумала, что еще немного и взорвусь от предвкушения, как самая настоящая бомба. Неожиданно Сашка застыл, и я заглянула ему в глаза. По их блеску было нетрудно понять, что он хочет того же, что и я.

Осторожно подхватив сильными руками, он поднял меня из ванны и понес в комнату. В длинном узком коридоре нам встретилась древняя старушка, та самая, которая так любезно провела меня в Сашину комнату и разрешила его подождать. Старушка испуганно посмотрела нам вслед и что-то пробормотала себе под нос.

– Все нормально, баба Глаша, не переживайте! Я ее не уроню! – крикнул довольный Сашка и понес меня дальше.

– А я и не переживаю. Просто еще не видела, чтобы ты так девок носил…

– Это не девка, баба Глаша, это моя жена!

– Жена?

Сашка остановился, легонько меня подкинул, подмигнул старушке и на пороге комнаты спросил:

– Баба Глаша, ответь: у меня жена красавица?

– Это та же самая, что я к тебе в комнату пустила? – подозрительно спросила бабулька.

– Та же самая. Непохожа?

– Да бог их разберет. Эта почище. Та была грязная.

– Просто я ее отмыл.

– А… Смотри, как сразу преобразилась. Я ее и не признала даже. Ты ей скажи, чтобы она теперь чаще мылась. Разве можно в таком молодом возрасте так себя запускать?

– У нее, баба Глаша, дорога была дальняя. Она теперь всегда ухоженная будет.

– Правильно, жену нужно к порядку приучать. На то она и жена.

Как только Сашка внес меня в комнату, я прошептала:

– Я так плохо выглядела?

– Честно сказать, неважно.

В дверь постучали, и показалась голова бабы Глаши:

– Сашенька, я вот что спросить хотела…

– Что?

– А ты давно женат?