Упавшая с небес

— Да, я тоже знаю еще один отличный способ сжигания калорий, — прошептала ему на ухо Анна. — Просто отличный.

Мак многое знал об этом способе. На этот раз он не торопился — зачем? Хотя оставалось всего три дня, ему вдруг показалось, что впереди у них целая вечность. Это была всего лишь иллюзия, которая становилась ярче и соблазнительней от поцелуев и прикосновений Анны. Мак заставил себя не думать об этом и просто наслаждаться близостью прекрасной женщины. Вдыхать запах ее волос, целовать теплую кожу, проводить руками по восхитительному стройному телу — много-много раз. Она была открыта ему — вся.

Он почувствовал себя погруженным в океан — как во сне, когда кидаешься в едва ощутимую теплую и ласковую влагу, она подхватывает тебя, и ты словно паришь в ней, не ощущая ничего, кроме неведомого доселе блаженства. Ему было спокойно, и это был высший покой абсолютной защищенности, полного доверия, невозможности мысли о предательстве, хотя он и был настоящим предателем.

…Она чувствовала себя женщиной, с улыбкой отдающей всю себя возлюбленному. И в этом было нечто почти материнское: никакого порока, лишь мудрая нежность, потому что женщина всегда мать мужчине.

…Он чувствовал себя мужчиной, не знающим ни ложной гордыни, ни самолюбивого стыда. Мужчиной, который повержен любовью и принимает ее в объятия с пылкой страстью добровольно побежденного.

Потом его ослепила вспышка. Мак услышал собственный крик и сдавленный стон Анны. Они вернулись из своего забытья. Он ощущал ее дыхание, Анна была всюду, она окружала его, бесконечно горячая, влажная, дающая саму жизнь… И он слился с ней, не думая больше ни о чем — волна захлестнула его, а он не сопротивлялся ей…

…У Анны на глазах выступили слезы. Они снова были — каждый сам по себе, всего лишь два сплетенных тела, уставших от сладких судорог. «Так мало, — подумала она, — мы были вместе так мало, такой ослепительно краткий миг. И вот теперь, когда я чувствую его всего с такой остротой: бешено бьющееся сердце, сильные руки вокруг меня, вспотевшие ладони, пальцы наверняка впечатаются в кожу алыми следами, солоноватый вкус его языка, вздрагивающие жаркие губы, которые медленно размыкаются с моими, — мы уже непоправимо врозь».

— Анна… — шепчет Мак и гладит ее волосы. Она шепчет в ответ нечто бессвязное и затихает под его успокаивающими ласками.

Глава 4

Вечер выдался ясным, темное небо, усыпанное мириадами звезд, отражалось в черной озерной воде. Форель действительно оказалась превосходной, а прошедший день был наполнен счастьем. Они любили друг друга, плавали в озере — и вода почему-то уже не казалась ледяной, — валялись на траве и говорили, говорили… Обо всем и ни о чем.

— Я никогда раньше не видела столько звезд! — Они лежали на одеяле, голова Анны покоилась на плече мужа. — И Млечного Пути не видела…

— Откуда ты знаешь? Что-то вспомнила? — быстро спросил Мак.

— Нет, ничего, просто знаю, и все. А звезд, оказывается, так много! А где луна?

— Сейчас новолуние, поэтому луны не видно. Самые темные августовские ночи, — объяснил Мак.

— Млечный Путь действительно как молоко. И такой… от края и до края. Мак, а ты различаешь созвездия?

— Некоторые. Большая Медведица, Кассиопея, Орион, — перечислил он.

— О, эти я тоже знаю… Ой, смотри, падающая звезда! Надо загадать желание! — возбужденно прошептала Анна.

— Мне больше нечего желать, — проговорил он. «То, чего я хочу, будет тебе во вред».

— Правда?

— У меня есть все, — серьезно подтвердил он.

— Ох, Мак! — Анна поцеловала его в щеку и зашевелилась, устраиваясь поудобнее.

— Тебе не холодно? — забеспокоился он.

— Ничуть, — успокоила его она.

Анна смотрела в небо, наслаждаясь близостью тела Мака, его теплом, его рукой на своем плече.

— Кажется, у меня тоже есть все, что мне нужно, — проговорила она.

Мак улыбнулся и погладил ее по щеке.

— Здесь так красиво, и ты говоришь, что здесь раньше жили люди. Кто они были? И почему ушли?