Упавший поднимется сам (СИ)

- Если бы дело не касалось его зятя, то все было бы логично и понятно, - он опять спокоен и уверен, - но что-то здесь не вяжется.

- Мне трудно судить за Президента, но именно сейчас наступил подходящий момент, - теперь моя очередь глубокомысленно порассуждать, я приноровился к этому в разных интервью, - если Президент хочет очистить страну от коррупции и беспредела, то начинать надо именно с Тахира. Только тогда народ поймет его правильно и, что самое главное, поверит.

- Ты сам-то веришь, что это возможно? - дядя Жаке улыбался, что смешного я сказал?

- Совершенно не важно: верю я или нет. Но только тогда мы сумеем избежать наших уродливых форм ведения бизнеса. И только тогда все предприниматели, и я в том числе, прижмем хвосты и будем работать по-настоящему, а не..., - чуть не произнес слова "тырить".

Дядя Жаке никогда не согласится, что наш бизнес основан на этом слове. Мы работаем и зарабатываем. Вспомнил недавний афоризм знакомого нефтяника: "Чем работать и просить - лучше стырить и молчать".

- Будем надеяться, что так. В таком случае я снимаю шляпу перед президентом, - впервые дядя Жаке заговорил так образно.

Он заметил мое удивление.

- Да вот, ходил на юбилей одной поэтессы, подарила сборник стихов, - чуть смущаясь, сообщил он, вытаскивая из кармана книжку, забавно, первый раз вижу его таким, - ты понимаешь, проняло. Не ожидал, что стихами можно достигнуть такой глубины.

Когда-то давно (когда же это было?) я любил читать поэтические сборники. Почему-то у Пушкина врезались в память не общепринятые строки, а, например, такие: "...одна, полуодета...". Это о мужской ревности, сильнейшее поэтическое чувство. Но чтобы дядя Жаке увлекался поэзией, фантастика! Хотя почему нет? Библиотека у него колоссальная, правда, состоящая, преимущественно из мемуаристики, истории, философии. А теперь вот и поэзия. Уму непостижимо!

- Ну, это я так, к слову, - он встал с кресла. - Хочешь почитать?

Стихи? Почему нет?

- Конечно. С удовольствием.

- Для тебя и нес, - хитро улыбнувшись, ответил дядя Жаке.

... Наступил день подачи заявки. Заботливый Иваныч, как всегда, старался оградить меня от неприятностей.

- Вы бы поменьше выступали в прессе, зачем нам такое внимание?

- Пойми Иваныч, если бы мы помалкивали, нас бы потихоньку и прихлопнули. Привлекая внимание к нашим персонам, я тем самым создаю условия для твоей и моей безопасности. Заметил, аукционом заинтересовались иностранные наблюдатели?

Иваныч не стал возражать, но по его лицу было ясно, что он продолжает оставаться недовольным.

- Не люблю я такого, никогда не выпячивался. Ладно, вам виднее, - Иваныч развернул бумаги. - Ну, так что, подаем заявку?

- Подписывай Иваныч, мы же знали, на что идем.

- Тут надо заявить стартовую сумму, сколько писать?

Я задумался. Минимальная цена, запрашиваемая правительством, определена в пятьдесят миллионов. Тахир предложит пятьдесят пять, максимум шестьдесят. Больше не даст, удавится.

- Пиши семьдесят, Иваныч, - решил я, - на аукционе будем торговаться до ста.

- А если кто-то предложит больше?

- Тогда все, кина, как говорится, не будет. А кто может дать больше? - Иваныч не на шутку напугал, - Разве есть кто-то еще?

- Так просто спросил.

- Иваныч, ты не шути, я сейчас с трудом понимаю юмор. Найти запросто сто миллионов баксов в нашей стране не сможет никто. Об этом стало бы известно задолго до аукциона.

- Хорошо, подписываю и отправляю, - Иваныч закрыл папку и продолжал сидеть за столом.

- Что-то еще Иваныч? - испортил настроение и не уходит.

Иваныч изобразил мечтательный вид. Никудышный из него артист.

- Думаю прикупить пару картин, как считаете? - он был доволен произведенным эффектом, видя, как перекосилось от удивления мое лицо. - Выставка открылась, Рима Жакияновна приглашала. Не идти нельзя, а пойду, так надо купить что-то.

- Слушай Иваныч, не морочь мне голову. Хочешь? Иди и купи.

- Батыр Иманович, нехорошо получается, она начнет спрашивать о вас, что я скажу? - Иваныч уже достал.

- Признавайся, что ты затеял и оставь меня в покое вместе со своей Римой... как ее... Жакияновной.

- В таком случае скажу, что покупаю картины для вас. Некрасиво получится, если вы совсем проигнорируете выставку. Весь город там будет. И соблюдем правила приличия.

- Иваныч, - пригрозил я, - с каких пор тебя стали заботить правила приличия!?

На Иваныча моя угроза не подействовала, как не подействовала бы ничья другая.

- Пойду, присмотрюсь, узнаю, что да как, - уклончиво ответил Иваныч, - да и жена рвется на выставку.

- Так бы и сказал. Боишься признаться, что стал подкаблучником, - лицо Иваныча расплылось в улыбке, - ладно, купи что-нибудь и для меня. Уговорил.