Упавший поднимется сам (СИ)

Утро не предвещало ничего плохого. Нас привезли в район Парижа, называемый Де Фанс. Комплекс ультрасовременных зданий, включающих в себя офисы крупнейших компаний, гигантские торговые центры, абстрактные скульптуры, подземные автомобильные дороги и стоянки, эскалаторы и двигающиеся тротуары. Офис фирмы произвел на Марата благоприятное впечатление. Великолепные ковры, модная мебель, последние модели компьютеров. Однако смутило то, что в кабинетах не было, к примеру, цветов в горшках, книжные шкафы не были завалены документами, как это часто можно видеть у нас, секретарь не сразу смогла показать туалетную комнату. Но Марату я ничего не сказала, боялась напороться на грубость (он очень нервничал в то утро), и продолжала находить дополнительные подтверждения своим сомнениям.

Наши собеседники сносно говорили по-французски и по-английски, но ни один из этих языков не был для них родным. Двое из присутствующих, несмотря на отличный и дорогой покрой одежды, напоминали наших соотечественников, ведущих свои истоки с горных хребтов Кавказа. Но президент фирмы был действительно похож на президента, немного неряшлив, но спокоен и величав. Настоящий парижанин - я поняла это, как только он заговорил слова приветствия. Однако в дальнейшем его общение сводилось к кивкам и дружественному похлопыванию по плечу Марата.

Марат задавал много разных вопросов, и некоторые приводили их в замешательство. Потом они подписывали какие-то бумаги, к сожалению, видеть их я не могла, меня отвели в другой конец комнаты, и та же очаровательная француженка Анни стала угощать кофе. Наконец, они пожали друг другу руки.

Нас привезли в банк. На вопрос: почему банк оказался не швейцарским, Марат отмахнулся:

-- Не мешай, дорогая.

Его завели в какой-то кабинет и через некоторое время все вернулись. На лицах этих, так называемых, "партнеров" читалась неописуемая радость. Нас усадили в такси и увезли в отель. Вечером ожидался торжественный ужин. Марат довольно потирал руки:

- Дело сделано, дорогая! - И, видя мое беспокойство, добавил. - Распоряжаться деньгами самостоятельно они не смогут, я об этом позаботился. Мошенничество исключено.

А меня не отпускало беспокойство, знание английского у Марата было на посредственном, ниже среднего, уровне, а документы он подписывал, не утруждая себя переводом.

- Мы все обговорили заранее, а бумаги - простая формальность, - успокаивал он меня.

Первый тревожный сигнал поступил вечером. Президент компании с огорчением сообщил, что ужин отменяется в связи с его неожиданным выездом в Лондон.

-- Странно, - произнес Марат. И надолго задумался.

Затем он достал все, подписанные им документы, и стал показывать мне, горячо убеждая в их подлинности:

- Посмотри, дорогая, эти печати настоящие, бумага с водяными знаками, а этот бланк можно изготовить только в типографии, - Марат скорее убеждал себя, чем меня.

Ничего не понимаю в бизнесе, но эти красивые бумажки в красивой кожаной папке ни в чем не убедили. Утром, по моему совету, мы отправились в офис наших "партнеров". Он оказался пуст. На наши расспросы офис-менеджер невозмутимо ответил:

- Да, мы предоставили в аренду помещения офиса ровно на один день. Простите господа, в наши обязанности не входит выяснять фамилии арендаторов.

Лицо Марата исказилось до неузнаваемости.

-- Немедленно в банк, - произнес он.

Служащий банка пояснил, что действительно договором предусматривалось, что распоряжаться средствами со счета можно только с согласия Марата.

- И ваше разрешение получено, - пояснил он. Марат с изумлением рассматривал небольшой документ со своей подписью.

- Да, я подписывал эту бумагу. Они сказали, что это пустая формальность, необходимая для открытия счета. Почему тебя не было рядом, я же не знаю французского?!

Если у мужчин неудача, то первым делом они во всем винят своих жен. Но я смолчала.

-- Я немедленно опротестовываю этот документ, - потребовал Марат.

-- Простите, мсье, деньги вчера были сняты со счета наличными.

Надо отдать должное Марату. Он мужественно выдержал услышанное. Мы молча встали и удалились. Естественно, телефоны, по которым пытался дозвониться Марат, не отвечали.

- Ненавижу этот голос, - гневался Марат в адрес телефонного оператора, с ласковым французским воркованием сообщавшего, что номер абонента отключен.

Многие женщины в таких ситуациях допускают типичную ошибку. Становится жалко наших мужчин, и мы бросаемся их утешать. Но они не умеют плакать, во всяком случае, не такие, как Марат или Батыр (странно, что я вспомнила о Батыре в такую минуту). Важно не мешать им самостоятельно справиться с обуревающими их чувствами. И только потом, они с облегчением подставляют свои головы, чтобы мы могли их погладить.

В полицию Марат обращаться не стал:

- Что я скажу им, - вопрошал он, - что добровольно подарил мошенникам такую сумасшедшую для нас сумму?