Упирающаяся натура

Должен ли я искать спасения от несовершенств мира в броне своих принципов, или же эти принципы должны включать в себя и несовершенства мира тоже? То есть — должны быть более совершенными, чем моё собственное, персональное, устраивающее меня совершенство?

А если так, то мои ли они?..

Что если моральный подвиг не в том, чтобы следовать себе, а в том, чтобы уметь через себя переступить?

Не потому, что «так правильно», а потому что так надо?

При этом проблема «просвещённого меньшинства» и «тёмного забитого большинства» решается просто: ты — со всем твоим багажом переживаний и размышлений — должен быть таким, какая твоя страна, какой твой народ. История России, по-твоему, это история рабства? Ну, допустим. Тогда — будь рабом. Если же хватает сил видеть в безграничном терпении величие — будь великим.

Подвиг там, где сила трения возрастает.

Маруся застрелилась

Я, конечно, сильно не политолог, но, во-первых, «умище-то куда дену?» — как говорил тот дворник из анекдота, а во-вторых, это статья о литературе. «Разбор произведения», так сказать.

У произведения сего много авторов, и не все они работают слаженно, многие тянут одеяло на себя, стараются перещеголять других, по-разному видят идею и финал, имеют разные планы относительно судьбы персонажей, но тем не менее работают на один общий результат.

Называлось произведение в разные моменты по-разному; сейчас его неофициальное рабочее название выглядит так: «Протесты».

«Ты в это воскресенье идёшь на протесты?» Есть что-то пренебрежительное, какая-то инфляция в этом множественном числе названия. Веник разобрали на прутики, каждый из которых легко сломать по отдельности — на бульварные опен-эйры.

Вот эти кадры больно запали в душу: «Присаживайтесь! Присаживайтесь!» — кричит Капитан Америка, а люди нерешительно топчутся, доверчиво глядят на него влюблёнными непонимающими глазами. «Присаживаются» милиционеры и гопники, а тут ведь собрались лучшие люди Москвы… И потом, куда — присаживайтесь? На корточки? Задницей на асфальт?

Этот когнитивный диссонанс, «выразительная деталь» есть ни что иное как фермент кризиса, охватывающего протестное движение. Существует в теории систем такое понятие — «стадия насыщения». Это когда вопреки любым очередным инвестициям в систему (технологическим, финансовым etc.) её эффективность перестаёт расти. Система наедается; Аршавин перестаёт быть футбольным гением, хоть кол на голове теши.

Любой новый креатив, который ещё зимой потряс бы основы и оставил выщерблины в кремлёвских стенах (как, например, прогулка модных писателей по Бульварному кольцу — трепещи, царство Кощея), выглядит сегодня просто как ещё одна серия мыльной оперы. Нет развития конфликта, вянет рейтинг, мыловар-рекламодатель скучает. Только актёры — самые глупые, по утверждению Андрея Тарковского, люди — всё ещё довольны собой, да продюсеры хорохорятся — хочется подольше не отвечать перед инвестором за освоенное бабло.

Инвестор — никакой не Госдепартамент, конечно, хотя там, как и везде, хватает своих продюсеров, готовых отчитаться за бабло чужими успехами, так что свои отчёты о проделанной работе они наверняка пишут. Но всё-таки организовывалось протестное движение в Администрации президента, а оплачивалось из средств людей, трущихся подле «государствообразующего» Газпрома (и ещё вопрос — добровольно ли). Можно бы списать ослиные уши власти в организации волнений на «борьбу элит», но смущает чуть более чем полное отсутствие результата этой самой борьбы. Может, борьба элит и имела место, да только управлял ею кто-то, преследующий другие цели и заинтересованный в другом результате. И можно попробовать догадаться, в каком.

Кстати, о том, что в «протестах» заинтересована власть, свидетельствует и запредельно либеральное отношение к их организаторам (сравните дежурное удальцовское «тысяча рублей штрафа» с реальными сроками — от двух до пяти, которые получили участники событий на Манежной площади), и такое вот, например, высказывание одной из активных участниц этих протестов, сделанное ею всего-то за несколько месяцев до их начала (читайте внимательно):

«Я предрекаю, что мейнстримом следующего отрезка жизни, которую мы проживем, станет ругать власть. Это будут делать самые конъюнктурные и подлые люди. Раньше власть ругала интеллектуальная элита, образованные люди, сейчас власть начал ругать весь российский быдлостан. И именно в тот момент, когда это станет мейнстримом, власть приобретет для по-настоящему думающих людей ценность и станет сакральной силой, которая сдержит быдляческий лоховской мейнстрим».

Это говорит Ксения Собчак, особа, приближённая к императору. Что заставило её примкнуть к «быдляческому» и «лоховскому»? Нравственный подвиг, типа как у Ахматовой: «Я была тогда с моим народом, там, где народ, к несчастью, был»? Или агентурное задание?

Чтобы понять, «зачем это власти нужно», нужно лишь вспомнить, что — «это». С чего всё начиналось и к чему шло.