upload

“Когда он отпустит Гарри, схвати его и постарайтесь уничтожить Диадему, надеюсь, что слова Дамблдора подтвердятся и сейчас”, - прозвучал в моей голове голос Кэтрин. И, прежде чем я понял, что происходит, рядом с Матеем мелькнула облаченная в черное тень и что-то серебристое. Димитр непроизвольно отпустил Гарри, выронив кинжал и сцепившись с этой тенью, Поттер откатился ко мне и вскочил на ноги. Внезапно я услышал крик какой-то птицы над головой и мне в руки упала весьма подпаленная Шляпа, едва ли подававшая признаки жизни. Кэтрин же молниеносным движением сбросила Диадему, а Димитр и его неожиданный противник отскочили друг от друга, поднявшись на ноги. В глазах Матея полыхала ярость… А вот Элеонора, напротив, расхохоталась, открывая ладонь с лежащим на ней черным шариком размером с яблочное семечко.

- Опрометчиво с твоей стороны рассказывать, сколько у тебя ингатусов и тем более не далее как сегодня тратить один из трех, - заявила она под взглядом явно не ожидавшего такого поворота событий Матея. И сжала руку, усмехаясь… Мгновение спустя гнетущую тишину вокруг разрезал страшный крик боли, я и представить не мог, что Бутти может так кричать. А я, машинально сунувший в Шляпу руку, на долю секунды замер, осознав, что ладонью ощущаю что-то холодное и твердое. Однако думать было некогда, у наших с Гарри ног лежала Диадема, с которой Кэтрин не сводила взгляда, а Димитр явно пришел в себя от шока и поднял палочку, двигаясь, однако, странно медленно. Или же мы двигались слишком быстро… Меч Гриффиндора чуть слышно зазвенел, извлеченный из «ножен». Диадема лежала совсем рядом, притягательная, пугающая в своем могуществе. Тишину разрезАл полный боли женский крик. Димитр же, явно вне себя от ярости, набросился на Кэтрин и метнувшихся ей на помощь Анну и Гертруду.

“Давай!”, - почему-то я знал, чего от нас хотели. Диадема медленно двинулась, словно отдаляясь, когда я занес меч. И вдруг… Нога в кроссовке прижала корону к земле, я на миг поднял взгляд и встретился глазами с зелеными глазами Гарри.

- Я уберу ногу, - заглушая крик Бутти, прокричал он. Я опустил меч, попав точно в крупный изумруд в самом центре узора. Камень раскололся пополам и Диадему охватило жуткое зеленое сияние… Димитр, забыв о противнике и, казалось, обезумев уже безнадежно, метнулся к Диадеме.

- Димитр, нет! – крикнул Влад. Я не сразу понял, почему стало так тихо – оборвался крик Элеоноры. – Оставь! – но было поздно, по рукам Димитра, схватившего Диадему со словами:

- Что вы наделали, идиоты?! – уже расползалось то же самое зеленое сияние, окутывавшее его с головой, нестерпимое, непрозрачное… И… внезапно сияние угасло, исчезнув. И не оставив ни следа ни Диадемы, ни Димитра. Однако обрадоваться я не успел ни тому, что Матей исчез, ни тому, что остальные Хранители, растерявшись, легко разоружались и убивались нашими, воспрянувшими духом. Потому что моему взору предстала безжизненная Кэтрин, которую схватил за руку Гарри. Я сжал ее вторую руку, пытаясь найти пульс, пытаясь уловить хотя бы признаки дыхания, но…

- Она не могла, не могла, - шептал Гарри. По его щеке скатилась слезинка. – Кэтрин! Кэтти! – неожиданно нас окружили члены Ордена Феникса, ребята-школьники, авроры, какие-то валькирии. Судя по их радостным возгласам, бой был окончен. И все же… Я сжимал теплую безжизненную руку, отчаянно отказываясь верить в очевидное. Пульса не было, дыхания тоже. Кэтрин и наш еще не рожденный малыш умерли…

- Кэт, - Великая Валькирия Совета, бледная, явно едва державшаяся на ногах, подскочила к девушке, касаясь ее лба. – Кэтрин, нет… - ее лицо озарила улыбка и она мягко обняла Гарри за плечи. Гертруда положила руку мне на плечо.

- Она жива, мальчик, она вернется, - ласково произнесла главная среди валькирий. – Мир-за-гранью даст ей шанс, который она заслужила…- словно в подтверждение ее слов послышался хриплый выдох и Кэтрин открыла глаза. По ее щекам, по уголку рта, по виску на правой стороне протянулась паутинка шрамов, тонких, багрово-черных. Как от Баильядоса… От ее былой красоты не осталось и следа, к тому же на левой щеке проступил шрам весьма жуткой формы, как от ожога. И все же в это мгновение для меня, да и для Гарри, она была ослепительно прекрасна. Поднявшись на ноги, Кэт обняла нас обоих, с полными слез глазами.