Читаем upload полностью

Блаттон опозорилась на всю школу, над ней смеялись, но девушке было глубоко наплевать. Единственным слизеринцем, кто не тыкал ей пальцами в спину, стал Малфой. А она грустила только, что больше никогда не сможет есть мороженное. Оказалось, что она съела три килограмма мороженого, выпила литр ледяной воды, а когда и это не помогло, попросила и смотревшего концерт из-за кулис Блэка стать собакой. На собак у Анжелики была аллергия. Тот стал и вышедшая на сцену Блаттон уже сморкалась, плакала и непрестанно чихала.

В тот день Кэт победила, но радость от этого омрачалась мыслью о том, что вообще-то это еще не конец, и что Хранители еще придумают – неизвестно.

Кэтрин после своей победы занималась тем, что лечила Анжелику, порядком после конкурса простывшую. Голос у леди Блаттон сел, и на уроках моя временная студентка молчала. Ответы писала, а вопросы за нее озвучивал все это время сидевший с ней Драко. После конкурса то, что их отношения довольно неоднозначны, стало еще заметнее. Драко как-то раз даже поругался с Забини, позволившим себе что-то грубое в адрес Блаттон. Хотя с самой Анжеликой Драко, казалось, совершенно не ладил.

Жизнь вошла в совершенно привычное русло, я регулярно посещал собрания у Беллы, но более пока война не разрасталась. Ни та, в которой я принимал самое активное участие, ни та, в которую оказалась втянута прежде всего моя любимая женщина.

Война еще не кончилась, и даже когда все казалось мирным, это могло в любой момент закончиться. Спустя всего лишь неделю, порадовавшись, что Блаттон наконец-то поправилась, мы столкнулись с куда более серьезным заболеванием.

День перед этим казался совершенно мирным, обычным, ничем не примечательным. Что послужило толчком к тому, что случилось ночью, я не знаю. Возможно то, что произошло несколькими часами ранее… За ужином Кэт, придвинувшись поближе ко мне, посылала мне довольно кокетливые взгляды, когда Поттер, уткнувшийся в тарелку, этого не замечал. После ее песни, посвященной брату, они помирились. На следующий день были взаимные извинения, и теперь в семье Реддлов и Поттера царил мир и покой.

Но кокетливых взглядов, вызывавших у меня довольно недвусмысленную реакцию, которую, к счастью, мне удавалось не показывать, Кэт показалось мало. Шепот мне на ухо о том, что скоро ночь, и в то же время словно невзначай касание ладошкой моего бедра только усилили мою реакцию на это уже откровенно начавшееся соблазнение. Просторная мантия, естественно, скрывала возникшее напряжение, но чем более прозрачными становились ее намеки, тем труднее было не думать о том, на что она намекала. К концу ужина я уже поистине начинал ее желать. Соблазнительная улыбка перед ее уходом из Зала стала последней каплей в моем и без того уже возбужденном ее действиями сознании. Почти не заботясь о том, что ученики еще не спят, я довольно быстро догнал мисс Реддл. Кэтрин вскрикнула от неожиданности, оказавшись в моих объятиях со спины. Расстегнув верхнюю застежку ее мантии, я коснулся губами ее шеи, все еще не давай ей повернуться ко мне лицом. Ощущение тонкого, хрупкого девичьего тела в моих руках сводило с ума еще сильнее. То, что мы всего лишь в одном из коридоров, и хотя студенты поднимаются и спускаются в свои гостиные и спальни, нас, тем не менее, могут застать, стало совсем неважно.

- Сев, что ты делаешь? – сдавленно прошептала Кэт, пока я расстегивал ее мантию, наслаждаясь запахом ее волос. Такой родной запах мяты и шалфея ударил в ноздри, вызывая в душе прилив нежности и любви… В ней я обожал все, включая и этот самый запах.

- Нет, что ты делала за ужином, мне интереснее… - шепнул я, наконец повернув ее к себе. Глаза Кэт, хоть и удивленные, горели лукавым огоньком. Она, в наполовину расстегнутой мантии, с растрепавшимися волосами, была сейчас желаннее всех на свете.

- Внесла разнообразие в скучный ужин… - отозвалась Кэт, расстегнув в свою очередь несколько пуговиц моей собственной мантии.

- Считай, что я поддержал и развил твою идею, - усмехнулся я, впиваясь в губы девушки. Кэт, оторвавшись от пуговиц, обвила мою шею руками, сильнее прижимаясь ко мне всем телом. Прервав поцелуй, я расстегнул ее мантию окончательно, прижав девушку спиной к стене. Кэт с искорками в глазах расправилась с аналогичным предметом моего гардероба. Страстные поцелуи, я уже спускался К вырезу ее кофточки, казалось, заводили нас обоих сильнее. То, где мы, было забыто окончательно.

- Северус, черт, кто-то идет! – прошептала она. Мы поспешно нырнули за первую попавшуюся дверь и закрыли ее. Как раз успели – шаги прошли совсем рядом, но мимо… Мы же оказались где-то среди ведер, швабр, каких-то метел.

- Кажется, это владения Филча… - заметил я, не отпуская ее. – Уйдем отсюда?

- Нет, я не хочу, сейчас пока проходим, все наши с тобой усилия пойдут даром…

- Ты уверена? – улыбнулся я, расстегивая ее блузку.

- Да, просто запри и все… - отозвалась Кэт.

***

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное