случится, если она не появится с деньгами.
В эти дни, где бы я не оказалась, я постоянно была чьей-то собственностью.
Он посмотрел на меня.
глядя на него в ответ.
Но я знала, что раз моя собственная мать не собиралась помогать мне, то полиции
и подавно не будет до этого никакого дела. Особенно в такой бедной стране с
процветающей системой наркоторговли, как Мексика.
У меня был выбор между плохо, хуже, и просто ужасно. То есть, его у меня не
было вообще.
- Валим отсюда, сейчас же.
Я даже не удосужилась спросить куда.
По моей оценке, мы ехали слишком быстро, чтобы спрыгнуть, но в моей душе все
еще теплился маленький лучик надежды, что этот запутанный план сработает, и я,
наконец-то, буду свободна.
Когда мотоцикл Шкета замедлил ход, мое сердце, напротив, ускорило свое
биение. Мы направлялись в сторону Чиуауа. Николь обещала встретить нас там завтра
вечером с деньгами.
Я понятия не имела, как она собиралась это сделать. И хуже всего было то, что я
не знала,
что она сказала Шкету, что будет там с деньгами. И даже если она блефовала - что
было уже неважно - этим она дарила мне немного времени. Но сначала, мы должны
были сделать остановку и забрать остальную часть 'банды' этого грязного байкера. Я
вовсе не была в восторге от перспективы встречи с такими же людьми, как Шкет, но
как обычно, у меня не было ни выбора, ни возможности возразить.
129
Я сильнее укуталась в пиджак Калеба. Его запах медленно заполнил мои ноздри,
возвращая мои мысли к нему.
Что же теперь будет? Искал ли он меня? И почему размышления на эту тему
вызывали во мне как страх, так и надежду? Надежду на что?
На мгновение, я пожалела о том, что не осталась лежать рядом с ним в постели,
предоставляя ему возможность быть ко мне добрым. Возможно, он, в конце концов,
отпустил бы меня.
Я крепко закрыла глаза.
Когда мы подъехали к полуразвалившемуся дому, я услышала гул смеющихся,
кричащих и болтающих голосов, вперемешку с орущей рок-музыкой.
Я пошатнулась и чуть не упала, пытаясь слезть с мотоцикла, на что Шкет,
направляясь к двери, засмеялся.
- Осторожно, малышка, ты же не хочешь, чтобы моя ласточка приземлилась на
тебя.
Мне эта шутка ни фига не показалась смешной.
Он открыл дверь дома, и из него полилось нечто, своей интенсивностью
перекрывающее шум грохочущей музыки - запах марихуаны. Я оставалась стоять
снаружи, сетуя на каждое принятое мною решение, которое привело меня сюда, но
потом все-таки зашла внутрь.
Все разговоры стихли. Девять байкеров, среди которых была одна девушка,
повернулись в нашу сторону и уставились на меня. Я напряглась, увидев их наглые
взгляды - у большей части недоуменные, а у остальных, по-видимому, возбужденные.
- Всем внимание, это Джессика, - представил меня Шкет, скорей всего, мысленно
уже пересчитывая свои денежки.
Я решила назваться вымышленным именем по той простой причине, что не
хотела говорить им своего настоящего.
- Никто ее не трахает, - он окинул меня похотливым взглядом, - пока она сама не
захочет.
В доме все еще стояла тишина, за исключением полной версии Ноябрьского
дождя, дребезжащего из паршивых колонок полудохлого магнитофона. Я сильнее
укуталась в пиджак Калеба - еще одна его успокаивающая частичка, еще одно
решение, о котором я сожалела. Вся эта дребедень была сплошной изощренной
иронией.
Шкет повернулся ко мне, завершая знакомство, - Джессика, это Джокер, Дымок,
Казанова, Вонючка, Бостон, Эйб, Свин, Малыш и его телочка Нэнси.
Кому, на хрен, это было интересно? Явно не мне. Я просто тупо смотрела на всех
них и ни на кого в частности. Только Нэнси смерила меня ехидным взглядом, как
будто в качестве приветствия я назвала ее сучкой. Я молчала.
Бедная жизнь в Лос-Анджелесе успела меня кое-чему научить: нельзя показывать
слабость, но и нельзя смотреть слишком дерзко, чтобы никто не принял это как вызов,
и не решил со мной связаться.
130
Я посмотрела на всех присутствующих, ненадолго задерживая взгляд на
некоторых из них, затем уводя глаза в сторону, и ничего не ответив, просто
неопределенно кивнула в знак приветствия. Лучше бы Калеб научил меня чему-то
более полезному, а не тому, как противостоять его сильной руке на моей голой
заднице.
Вспомнив об этом, из меня чуть не вырвался истерический хохот, но я вовремя
прикусила язык. Я не собиралась трусить, не тогда, когда я должна быть начеку.