upload

матерью Рафика, с его сестрой, пока не заплатит за то, что он сделал со мной.

Калеб резко встал, его грудь вздымалась. Он со злостью провел пальцами по

своим волосам и сжал их в кулак на затылке.

- Пока все что он любит, не исчезнет, пока он... не прочувствует это. Тогда, я

смогу освободиться. Я возмещу свой долг. Потом, возможно... может быть.

- Я понимаю, Рафик. Понимаю. В течение двенадцати лет, моя жизнь только и

сводилась что к поиску предмета нашего отмщения. Просто я устал, Рафик. Я устал, и

хочу, чтобы все это закончилось. Я хочу, чтобы он был мертв, и не могу ждать его

медленной смерти, но я готов идти дальше, - сказал Калеб.

Это была правда. Он был готов идти дальше по своей жизни, и хотел, чтобы она

текла совместно с жизнью Ливви. Он хотел того, чему не суждено было сбыться.

Калеб уставился на Рафика - тот выглядел неважно. Его волосы стали более

седыми, черты лица более жесткими, а в глазах не было ни малейшего намека на

сострадание. За все то время, что Калеб его знал, Рафик никогда не брал себе

постоянных рабынь, обучал их - да, но не содержал. И то, что он так долго сохранял

Нэнси жизнь, и так основательно ломал ее, было красноречивым свидетельством его

психического состояния.

Калеб продолжил, на мгновение смирившись со своей участью, - Разве ты не

думаешь обо мне? Брат. Обо всех тех годах, которые я провел шлюхой? Никто лучше

тебя не знает, через что мне пришлось пройти. Разве ты никогда не задумывался о том,

что мне хотелось обо всем забыть? В течение этих лет, я был твоей тенью, учился

убивать, обучать рабынь для мужчин, которые когда-то пользовались мною, но ты

хоть раз задумался о том, что мне хочется уйти от этой жизни и быть... я не знаю! Чем-

то большим!

Калеб почувствовал, словно дамбу, сковывающую его душу, прорвало.

259

Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.

- Я наконец-то собиралась доказать ей, что она была неправа по отношению ко

мне...

- Ты и есть что-то большее, Калеб. Я сделал тебя чем-то большим. Я сделал тебя

мужчиной. Я сделал из тебя человека! Я сделал так, что твои враги трясутся от страха

при виде тебя. А кем ты был до меня? Псом! Вот кем ты был! Собакой.

Рафик ударил стаканом по столу, рядом со своим стулом, и до кучи пнул ногой

Нэнси. Комната тут же заполнилась ее рыданиями, но она зажала рот ладонями,

заглушая их.

В вены Калеба хлынула чистая, неприкрытая ярость; ему никогда не хотелось

врезать Рафику так, как сейчас. Останавливали только мысли о Ливви. Ее жизнь была

в опасности, и Калеб нес ответственность за ее сохранность.

- Я знаю, кем я был раньше, Рафик. И знаю, кто я есть сейчас. Я знаю, что всем

этим я обязан тебе. Ты так много говорил о преданности, но всего лишь несколько

минут назад, хотел искалечить меня, чтобы защитить - подумать только - Джаира. Так

куда же подевалась хваленная преданность?

- Я повторяла себе, что ты такой не по своей вине, что с тобой случилось что-

то, что сделало тебя таким же раздавленным, как и я, но, оказалось, тебя раздавили

сильнее. И в самых потаенных уголках своего разума я думала...

Калебу вспомнился страх Ливви, ее отчаяние. Она была окровавлена, изувечена и

избита. Она думала, что Калеб был ее спасителем. Но он никого не спас. И посмотрев

на Рафика, он увидел, как в другом человеке отражались его самые худшие качества.

- Что, ты поможешь мне? Больше, чем я помогу тебе? Что ж, прости,

зверушка, мне не нужна ничья помощь.

Рафик подался вперед, прожигая его взглядом, - Мы давно знаем друг друга,

Калеб. Ты понимаешь, насколько это для меня важно. И я никому не позволю

нарушить наши планы - даже тебе.

- Ты сбежала. Я забрал свою собственность. Конец истории. Через два года, а

может и раньше, я получу то, что хочу - свою месть.

Для Рафика и Калеба всегда все склонялось к мести. Только она имела значение.

Ни дружба. Ни преданность. Ни справедливость. Теперь же эта месть казалась пустой,

и такой ничтожно маленькой, по сравнению с ее ценой - Ливви.