upload

Я поставила телефон на беззвучный режим. Сотни пропущенных, двести сообщений. Пока я умирала от схваток в родильном зале, сложилось ощущение будто мне позвонила вся Россия. Даже сам Назаров-батюшка трезвонил. Приятно. И… О-о-о! Ничего себе! Даже Анфиса наяривала. Наверно остыла, как говорил Михаил Сергеевич. Было бы здорово. Не хотелось жить в одном доме с гиеной. Вообще, надеюсь мы с малышами съедем. В собственный дом. Когда сынишки немного подрастут.

ГЛАВА 27

[Яна]

Ой, ну ладно, больше спорить не буду. Игра продолжается. А почему бы и нет? Это ж так весело! Очередной вызов брату. Ха! Он думает, типа такой крутой и Янка его выберет. Да хрен там! Меня. Меня она выберет, а я в очередной раз утру зазнавшийся нос своего брата.

Честно, ну не хочу я становится отцом! Трахаться хочу. С тёлками. С разными. Направо и налево. Какие памперсы, пелёнки, распашонки?

Это конец. Конец спокойной, кайфовой жизни. Я долго думал о внезапно свалившейся на наши головы проблеме, в итоге — достал таблетку. Сидя в машине, в вертел в руках «спасительную пилюлю». Девочка ведь не заметит, если я брошу эту таблетку в её бутылку с водой…

И всё. Головной боли конец.

Думал я, размышлял. Видел в мыслях заплаканное лицо Яны, тогда, в больнице… Нет, не смогу. Хоть я и сволочь последняя по жизни, но нет. Не могу это сделать. Жалко крошку. Поиграю ещё немного в заботливого Антончика, потом уж как получится. Позадираю немного брата. Обожаю, когда он бесится!

Гаденько улыбнувшись, я вышвырнул из окна упаковку с таблетками, дал по газам и поймал ежедневную порцию адреналина от быстрой езды, рева мотора и запаха горелой резины от резкого старта автомобиля.

***

Когда нас с Тёмой выперли из больницы, мы тут же поехали домой. Хоть бы не опоздать на ужин. Отец не выносит неуважения к себе. Тем более, когда он разослал нам обоим смс-ки о том, чтобы мы явились к трапезе не позднее восьми вечера. Млин. Чё-то кошки скребут на душе. Неужели папуля что-то пронюхал? Артём тоже нервничал. Ёрзал на сидении, хрустел костяшками. Вот ведь вляпались, два идиота! Особенно в столь неподходящий для карьеры отца период.

Наспех переодевшись в «классику», мы спустились в обеденный зал. Вау! Никаких гостей, друзей, коллег. Тихо. Очень тихо. Я ожидал чего-то большего. Выходит, банкет состоится в кругу семьи.

Когда мы вошли, а дворецкий распахнул перед нами двери, отец разделывал омаров. В окружении прислуги и мамули лакомился вечерней трапезой из морепродуктов.

— Что с лицами? Чего кислые такие? Натворили чего, поди? — гавкнул он, причмокивая. Ни тебе здрасте, ни как дела. В его стиле. С возрастом он становится всё ворчливей и холодней.

Мы одновременно, как бы отрицая, качнули головой. А у самих душа в пятки ухнула. Артём побледнел. А я застыл, как столб, в ожидании матерщины в наш адрес.

Мать, нарядившись в элегантное платье из черного бархата и колье из натурального жемчуга, сидела напротив главы семейства. В отличие от всех остальных, она была спокойна, как удав. Грациозна, элегантна. Спасибо пластике и операциям. Иногда незнакомые люди называли её нашей сестрой. В принципе, если бы случилось что-то серьезное, она бы нам маякнула сообщением в «ватсап». Поэтому можно смело выдохнуть.

— У меня есть к вам важный разговор, — батя промокнул губы салфеткой, причмокнул и откашлялся. — Садитесь, чего на месте топчетесь, как не родные?

Мы одновременно кивнули и одновременно юркнули за стол.

— Не нравитесь вы мне. Ну точно что-то натворили. Тихие такие, аж зябко. На вас из ментовки ни одной жалобы за месяц… — проткнул нас по очереди прищуренным взглядом.

— Ой, па, да всё о’кей. Просто решили встать на путь истинный, как ты и просил, — слукавил я, подмигнув маме. Она мягко улыбнулась. — Что за срочное дело? Мы внимательно слушаем.

— Как вы знаете, скоро выборы… И я уже не раз говорил, что хочу всецело уйти в политику. Один из вас должен продолжить наше семейное дело. Настало время выбрать правую руку. Но главный будет один. А второй — в его подчинении.

— Как это один? — я аж присвистнул. — Мы ведь вместе, практически неделимое целое.

— Я так решил. Моё решение неоспоримо. Если вы вдвоём «сядете у руля» — это будет чёрти-что. Споры, разногласие. Итог — авария. Ваша жизнь — извечное состязание, два вы моих «счастья ненаглядных»! Спасибо, кисуля, за такой подарочек, — отец отвлекся, ехидно улыбнувшись маме, а она выдала ему ответную лыбу, ещё и губками чмокнула воздух.

Ха! Да, верно. Конечно, он прав! Вдвоём мы запросто угробим труд всей его жизни.