upload

Вдоволь нагулявшись, с приподнятым настроением я вернулась обратно в общежитие. Братья довезли меня едва ли не до порога комнаты. Какие они настырные. Главное, чтобы не переборщили с ухаживаниями. У меня начало складываться такое странное ощущение, будто они объявили конкурс на лучшего жениха года. Каждый из них пытался по-особому выделиться, пытался меня удивить. Как будто они вступили в новое соревнование. Но нет же, Артём явно дал понять, что решающий выбор принадлежит мне. Так что я сама решу, за кого из них выйду замуж.

Те вещи, что мы купили, обещали доставить завтра к вечеру службой доставки. Было бы как-то нелепо видеть то, как я сама тащу целую тачку, заваленную пакетами. Куда мне всё это пихать? В мою тумбочку?

Единственное, о чём попросили меня близнецы, так это о том, чтобы я молчала, что я — их девушка. Раскрыть интригу можно будет лишь тогда, когда их отец займёт пост мэра. Да, я не стала спорить. Всё прекрасно понимаю. Я не собиралась никому болтать. Для меня это дико, когда одна девушка ходит за ручку, то есть за ручки, с двумя парнями. Наши отношения должны остаться тайной. Пока так. До рождения малыша.

Не успела я переступить порог, как меня встретил громкий возглас Эли:

— Ну наконец-то! Ты куда блин пропала?

— Я ведь написала тебе сообщение, что была в больнице. С высокой температурой.

— А-а-а-а, значит правда. Блин, Яна! Ты ли это? Тебя не узнать прям! Голос твой, а одежда и личико… не твоё. Будто у Барби украла!

Я едва не рассмеялась:

— Спасибо. Засмущала.

— Да у тебя хахаль появился? Ну чего сразу не сказала! — Элька хлопнула в ладоши. Как обычно она валялась на кровати в океане из журналов и шлифовала пилочкой ногти, слушая музыку на «айфоне». Кажется, маникюр являлся её вечным смыслом жизни. Ну правда! Как не вернусь с учёбы, она вечно свои царапки маникюрит.

— Да, появился. Я ещё даже пальто с дороги снять не успела, а ты сразу с допросом на меня набросилась.

Вот уж местная сорока!

А дальше начался железный допрос. Вопрос за вопросом. Наглая девчонка обстреливала меня вопросами, как пулями из автомата.

— Так ты с ним теперь будешь жить? Съедешь из общаги?

— Пока не знаю. У нас с ним не очень серьёзно. Поживем — увидим. Неделю всего знакомы.

— Это правильно. Мой тебе совет — не прыгай в омут с головой, когда втюришься в первого встречного банкира. Узнай сначала про него всё, все его стороны, особенно тайные, особенно с изнанки. Где живет, чем дышит. Сколько бабла рубит. У здешних крутеликов зачастую уже есть семья. Жена и целый выводок детей. А тебе лапшу вешает и потрахивает по углам. Будь осторожна. Мажоры — те ещё свиньи. Особенно зрелые, — она выждала короткую паузу и продолжила: — Так кто он? С этого моментика, плиз, поподробнее.

Советчица блин, тоже мне! Чего раньше совет не дала, когда на вечеринку провожала? Хоть бы намекнула, что выпивка на закрытых вечеринках в Раздорах разбавлена «особым ингредиентом».

— Ты его не знаешь, — я грустно вздохнула, снимая сапожки. Что-то голова закружилась. И одышка началась. — Мы познакомились в ресторане.

— Как его зовут?

— Арт… Ант… — Бли-и-ин с малиной! — Анатолий.

— И где он живет?

Вот она зануда!

— Я точно не знаю. Где-то на Рублёвке. Занимается проектированием коттеджей, — соврала я, скрестив пальцы за спиной.

Да, я решила навешать лапши подруге, поскольку теперь у меня новое правило жизни — не доверять мажорам. А Эля — тоже мажорка. Менее разбалованная хорошей жизнью, конечно же, чем остальные представители рублёвской знати.

— О, вот как! При деньгах значит. Это хорошо. Повезло тебе. Я, смотрю, ты изменилась. Похорошела. Новая причёска, новое шмотьё! Молодчина. Загляденье! Ну прям вылитая Джулия Робертс в молодости!

— Спасибо, — я смутилась, заправив прядь волос за ухо.

Они что, сговорились? Почему меня все принимают за проститутку? Я про ассоциации с Робертс? Ну да, переспала с дуру разок. Но не за деньги же. К тому же, меня опоили.

ЭПИЛОГ

[Артём]

Какое счастье, мы остались вдвоём. Теперь можно выдохнуть. Отпустило. Антона увели под замок, Яна со мной, все точки над «i» расставлены. Антон, конечно же, сопротивлялся, когда его тащили в сторону дома, но быстро успокоился, получив подзатыльник от отца. Недоносок. Не думал, что когда-нибудь это скажу, но я его ненавижу.

Не моргая, я смотрел на Яну и не мог оторваться от милого личика девушки. Какая заботливая. Она осторожно обрабатывала ватным тампоном мои сбитые до мяса костяшки, кривилась, дула на ранки, смешно поджимая губки, успокаивала нежным голосом: «Не больно? Так не больно? Потерпи, пожалуйста, я быстро».

Я не смог сдержаться. Поддался вперёд, обхватил малышку за затылок, рванул на себя и накрыл её сладкие губки своими. Да! Я так долго ждал этого момента! Как зек в тюрьме ждет своего освобождения. Я голодный. Неимоверно сильно хочу её слопать. Целовать. Любить. Ласкать. Связать с ней свою судьбу до самой старости. Нет, даже больше. До самой смерти.