upload

Надо же, я, кажется, только сейчас осознал, что наш брак был вовсе не по любви. Там был «залёт», в первую очередь, а во вторую – понты, дешевые, подростковые, глупые… Мы поженились не ради того, чтобы создать семью, а ради того, чтобы кому-то что-то доказать, перед кем-то оправдаться, и, наверное, даже избежать таким образом порицания и наказания. И последствия той ошибки тянутся уже 18 лет…

Кто-то, видимо, умный, оступившись, раскаивается и пытается исправить ситуацию. Ошибки таких людей со временем нивелируются, они не нарастают снежным комом и не обрушиваются в один, самый неподходящий момент в жизни, на голову. Люди, исправляя свои косяки, обеспечивают себе счастье в будущем. Но, как показывает жизнь, это не про нас с Альбиной. За восемнадцать лет мы с ней так и не стали настоящими родителями для нашей дочери.

Я, как идиот, сначала винил бывшую, бросившую ребенка, поступал при этом как тупой пубертат: раз матери дочка не нужна, а мне что – больше всех надо?!

Потом Ника стала подрастать, и я снова открещивался от общения с дочерью – ну, родители же её вырастили, они лучше знают, чего ребенку не хватает, а что я могу ей дать?

И апогеем моей ничтожности, как отца, стало новое оправдание, которое я придумал лет пять назад: я зарабатываю, обеспечиваю Нику, что еще нужно?

И ведь до последних событий я совершенно не задумывался над этим. Приезд Альбины и её предложение показали мне не только, какая она отвратительная мать, но и то, что я не менее отвратительный отец.

- Разреши мне пожить в твоей квартире. Не долго – всего две недели. И я исчезну из твоей жизни навсегда.

Эта фраза меня шокировала и ввергла в ступор – зачем ей это вообще нужно? Видимо, Альбина поняла, мой неозвученный вопрос, потому что после нескольких секунд выжидающего молчания, она решила пояснить:

- Меня пригласили для участия в одном проекте, - для меня не секрет, что бывшая жена во время жизни за бугром подрабатывала моделью. - Это социальная реклама, - а вот тут удивила. – Мне нужна репутация. В течение двух недель к нам несколько раз будут приезжать представители организации, которая готовит этот проект, и мы должны сделать так, чтобы они поверили, что у меня самая лучшая в мире семья, иначе я не получу этот контракт.

… Я даже мысленно стараюсь не материться, но то, что я слышу сейчас, не укладывается в моей голове без помощи крепких словечек. Она собралась не БЫТЬ матерью, а только ИЗОБРАЖАТЬ её!

И она хочет, чтобы Ника тоже в этом участвовала?

- Альбина, ты что, накурилась чего-то в своей Америке? Ты вообще понимаешь, что говоришь?

- Успокойся, Глеб, - говорит всё тем же будничным тоном, - это же всего на две недели. Мы побудем семьёй, проведем время вместе. В конце концов, наша Ника будет счастлива…

- Она никогда не согласиться в этом участвовать!!! – обрываю её елейные речи. – Она воспитывалась моими родителями и не впитала ни грамма лицемерия и фальши!

- Зря ты так думаешь обо мне, - по-прежнему уверенным в себе голосом парирует моим доводам. – Нике не нужно будет притворяться и лукавить. Ей вообще не нужно знать причины моего переезда к вам.

- Ты дура что ли совсем?! – я срываюсь на крик, но понимаю, что в соседней комнате находится посторонний человек, и ей совсем необязательно знать подробности этого разговора. – Я не буду врать своей дочери! Я обещал. Поэтому разговаривать с ней будешь ты. И расскажешь правду тоже ты! И учти, если Ника будет против, если это расстроит её и хоть одна слезинка упадет у неё из глаз, ты вылетишь отсюда раньше, чем успеешь обуться, туфли и чемодан будешь встречать на лестничной клетке.

- Глеб, я бы попросила… - конечно же, ей не нравятся мои угрозы, она ведь привыкла повелевать и сама диктовать условия.

- Нет, Альбина. Больше я не желаю слышать никаких просьб от тебя. Или ты разговариваешь с Никой на чистоту, или мы завтра же начинаем бракоразводный процесс и раздел имущества.

Конечно, ей ничего не оставалось, как согласиться. Но вот что теперь делать с Николь?

С одной стороны, я не мог её выгнать на улицу с ребенком, потому что это бесчеловечно и жестоко, а с другой – я совсем не хотел, чтобы она в принципе куда-то уходила…

За эти два дня, которые мы с ней знакомы, я словно узнаю какую-то другую жизнь. Благодаря Николь и Дианке, я по-новому посмотрел на отцовство, открыл в себе то, что долгие годы крепко спало во мне (если оно вообще было) – желание заботиться, защищать. Оно возникло настолько неожиданно и твердо, что я даже могу с уверенностью назвать это потребностью. Я не хочу больше прожигать свою жизнь в одиночку. Я хочу семью. Настоящую. Я хочу счастья своей дочери. И себе.

Проанализировав в голове свои мысли, я решил, что должен сделать всё от меня зависящее, чтобы отныне не убегать и не прятаться от проблем, а начать исправлять свои ошибки.

И я предложил Николь сделку. Уверен, что она согласится. У неё нет выбора. А за две недели у меня есть время понять, чего я хочу на самом деле, и принять важные решения.

Глава 15

Вероника