upload

Теперь понятна причина её грусти. У неё элементарно нет времени на меня… Что ж… мне не привыкать.

Николь выходит из машины, и я снова чувствую себя одинокой. Так хочется еще немного пообщаться с ней.

- Ника, - откликаю девушку, которая уже жмет кнопку на калитке. – Давай я подвезу вас до дома?

Девушка радостно улыбается и кивает, а через несколько минут скрывается за открывшейся калиткой, чтобы уже спустя пять минут вернуться с маленькой куколкой в розовых бантиках.

Пока они идут к машине я вижу, как девочка что-то взахлёб рассказывает маме и смеется, прижимая руку Николь к своей щеке…

У меня никогда не было матери. Точнее, номинально она есть. Я даже знаю, как она выглядит и где живет, но по-настоящему, чтобы вот так рассказать ей о своих делах, переживаниях, секретах, такого никогда не было.

Она оставила меня отцу, когда мне не было и года. Сказала, что это он виноват в моем рождении, а она не хочет ставить крест на своей жизни в семнадцать лет. И угадайте, откуда я знаю такие подробности? Нет, не от папы. Она сама мне всё это рассказала как-то, в очередной раз будучи проездом в нашем городе…

Отец тоже тогда был молод – всего на год старше матери. Взять ответственность за маленького человека не мог. Или тоже не хотел. И воспитывали меня бабушка с дедом. Они стали мне родителями.

Бабушка всегда была очень строгой, она держала меня в строгости, часто повторяя, что сына уже упустила, поэтому мне не даст пойти по его разгульным стопам. Да я и не планировала, если честно.

Но вот дед у меня – мировой! Он – мой самый главный друг детства и юности. Только он всегда слушал меня и помогал разобраться с моими проблемами. Именно разлука с ним тяжелее всего дается мне в последние две недели.

Пока мы едем к дому Николь, девочка, которую, как оказалось, зовут Диана, щебечет без умолку. Ника пытается её немного усмирить, но ребенок настолько увлечен, что совершенно не внемлет матери. А меня почему-то это умиляет. Какое же счастье – когда у тебя есть тот, кому можно вот так нести всякую чушь, и тебя за это еще и целуют в обе щечки.

Мы подъезжаем к старой пятиэтажке, каких большинство в нашем городе. Двор выглядит совсем непривлекательно, даже пугающе. Двери подъездов расписаны краской из баллончиков, скамейки все изломаны, вокруг полно разнообразного мусора. Я останавливаю машину напротив детской площадки и невольно отмечаю, насколько удручающее зрелище она создает. По сути от неё осталась только железная горка. На месте карусели только железный столб, торчащий из земли, а от качелей остались только две треугольные опоры. Довершает картину «счастливого детства» компания явно нетрезвых молодых людей, расположившихся на бортиках песочницы, которая давно забыла, что в ней когда-то был песок.

Что ж это за дом такой?! Он что, находится на особом статусе, и коммунальные службы обходят его стороной?

И самый главный вопрос: как Ника может тут жить? да еще и с маленьким ангелочком? Ответ я попыталась найти на лице девушки, сидящей на заднем сиденье. Но та наверное неправильно поняла мой взгляд, потому что сказала следующее:

- Ника, может хочешь зайти к нам в гости? А то Валентин Петрович, похоже, у вас надолго сегодня, - при упоминании этого персонажа, я невольно улыбаюсь, забывая о шоке от вида окружающей обстановки. – Если ты беспокоишься за сохранность машины, то зря…

Николь выходит из машины и… свистит. Вот это поворот!

На свист оборачиваются маргинальные личности, сидящие на детской площадке. Я в ужасе чуть не закрываю лицо ладонями. Один из них подходит к Нике, та что-то ему говорит, тот кивает и уходит обратно к своей компании. Очевидно, он передает остальным слова девушки, потому что они во время его рассказа постоянно оборачиваются на нас.

- Всё улажено! – говорит Николь, заглядывая в салон. – Можно спокойно подниматься к нам. Суржик всё проконтролирует.

- Суржик? – удивленно переспрашиваю, выходя из машины и нажимая кнопку сигналки.

- Да, это тот, который подходил к нам. Нормальный мужик, только пьёт много, и когда напьётся начинает говорить на непонятном языке, вот его и прозвали так. Пойдем.

Мы поднимаемся по лестнице на пятый этаж. На первом этаже, у меня заслезились глаза от едкого запаха кошачьих, а может и не только кошачьих, экскрементов. На втором чуть не вывернуло от того же «аромата», но смешанного с запахом жаренного лука или чего-то еще. И только к пятому стало немного легче дышать. А может уже «принюхалась»…

Честно говоря, я уже не рада была даже Нике. Я сейчас жутко боялась того, что её квартира будет продолжением того кошмара, который я вижу вокруг. С ужасом представила, как она нальёт мне чай в грязную кружку, а мне придется пить его, давясь запахом старья и грязи… Я была в шаге от того, чтобы сбежать без оглядки, но когда Ника открыла двери своей квартиры, я поняла, что это то место, где можно укрыться от внешнего хаоса и наконец вздохнуть полной грудью.